Я предамся бредовой идее
В 7 утра после легкого завтрака,
Нахлобучу на ум и сомлею
От ее гениальности АХ-овой!
Я над ней буду думать неделю,
Прогибаясь во лжи многократно
На докучном бреду заболею
И умру, воскресая обратно.
А когда из набреденной блажи
Уподоблюсь безумному гению,
В окрыленности сброшу прокаженную
Так, случайно, или по веянию.
Обездолив подложное в грустном
На такой прагматичной развязке,
Напоследок пальцами прихрустну
И откланяюсь в новую сказку.
Ты помнишь все порывы юности влюблённой,
Где жизнь, как пламя спички,
........возлетала ввысь,
И, так же, как она, с головкой обожжённой
Свиваясь, падала бессильно на карниз?
Ты помнишь, над преградами стрелой из лука,
Рвалась к заветной цели, потеряв покой,
Ты помнишь ли? – Так протяни свою мне руку,
Идя по мостику над звёздною рекой..
Уселась ты верхом на старичке-заборе,
Пейзаж к ногам твоим пал мудрой красотой,
Ты, видно надкусила яблоко раздора,
А может, подхватила лучик золотой.
Откуда взялся шрам в извилинах угрюмых,
Зачем глаза скользят всё время
........вниз да вдаль?
Я удали не вижу в повзрослевших думах,
И тихая течёт с волос на землю шаль.
С растерянной улыбкою везде искала,
Во всех краях, а может быть, во всех почти,
У Господа тайком просила изначала,
Пути благоприятные себе найти...
А если даже не найдёшь при ярком свете,
Просматривая все минувшие года?..
Вставай! Тебя, наверно, должен
........кто-то встретить,
Когда ты скажешь:
........«Я проснулась навсегда»...
Слепой музыкант волновал струну,
В черной шляпе – звон от монет.
Я стояла и слушала скрипки игру,
Перебор тысяч «да», тысяч «нет».
Я стояла и думала: »Вот ты каков,
Зов души и разбитого сердца»,
И каждый из нашей толпы был готов,
Дать певцу и поесть, и согреться.
И я слушала ноты, а слышала плач
Слепленной наспех любви,
И мелодия – духа незримый палач,
Открывала мне тайны свои.
Я готова была в тот момент зарыдать,
Засмеяться и насмерть напиться,
Я готова была свое сердце отдать,
Чтобы быть этой скрипкой – певицей.
И когда наклонилась, чтоб свой кошелек
Бросить в шляпы тугие объятья,
Музыкант подмигнул, оценил между строк,
Прошептал: «Что за милое платье?!»
Странные мысли, и странны дела:
Пятится задом планета Земля.
Летом, зимою, вчера и потом –
Тешится глаз только пройденным днём.
Женщина – в муках, последняя боль,
Мальчик рождается в девять-ноль-ноль.
Как все довольны, и весел народ:
Вот он выходит: но задом – вперёд...
Быстро освоится маленький плут,
Скоро его на прогулку возьмут:
Но не умея и шагу пройти –
В новой коляске он – против пути.
Мы веселимся, надеемся, ждём,
Солнцем любуемся, морем, дождём,
В самом же деле, охвачены сном,
Робко по жизни на ощупь идём.
Время упорно стремится вперёд,
Мчимся и мы с ним все дни напролёт
В край неизвестный, спиною к езде,
Взгляду видны лишь круги на воде.
Времени вечному – вечный полёт,
Нет у него ни проблем, ни погод,
Люди – за ним, как излишний балласт,
Едут, гадая, кто править горазд?
Едут – куда, и когда им сойти?
Будущее их всегда – позади.
Смотрят – напрасно – сгорела зола,
Жёлтая мчится задорно стрела.
Тычутся взоры туда, и сюда...
Годы текут, не оставив следа.
Лишь, если небо кого-то зовёт,
Носят его, обращённым вперёд.
Могу ль я что сказать вам в эти дни? –
Давно в обрыв скатились все огни.
Глаза привычно смотрят старый сон,
И с ними – домовые в унисон.
Виденья проплывают второпях,
В них годы глубокИ, как синь в морях,
Меж мыслей растворяются слова,
И сладко спит усталая трава.
Пусть жизни ход осядет, словно муть,
Сомнений гладь, прошу, не баламуть…
Качалка-кресло, кофе и вино…
А страсти – только на экран, в кино…
Ни слова в эту ночь... луна поёт,
Целует пристань поздний пароход,
И воет ветер бесприютный в дверь
Пустой души: что ждёт меня теперь?
Закрутили да избавились,
Бросили в жизнь тягучую.
И с лилово-мохнатыми тучами,
Небо слегка позабавилось.
Ливнем продырявленная радуга,
Веселиться, не веря в предчувствие,
И не ищет, трудяга, сочувствия,
Ей любое внимание – патока.
И стихийно объятая пламенем
Вдруг душа, завертевшись, опомнилась,
Вылив в рюмку три капли бессонницы,
Замутила остатки сознания.
Из водоворота бессмылицы
Я взяла отражение данного,
Несущественного, первозданного,
И ушла по невымытой лестнице.
Вот такая вот странная здесь ошибка –
Ты не знаешь любви и не ведаешь шика
Тех страстей, что она смеясь породила
(Эта дева-проказница, попросту – дива).
Ты не знаешь, что за поцелуем в щечку
Следом будет такой же, но в уха мочку –
А потом их тела вдруг сольются едины
Тебе чудится то, что вы – Андрогины.
И почувствуешь ты, что не вы это вовсе,
А один организм, раздвоенный в торсе.
Входишь ты на вершину в порыве страсти –
Понимаешь: теперь ты в любовной власти.
А тогда ты не знал ни любви, ни сарказма,
И не ведал приятности тайного спазма…
Остров слез. Его камни – безмолвные вехи
Для прошедших весь ужас, что названный долг.
На газетных страницах отчеты, успехи,
Но «война» зазвучала лишь после, и то...
Ратный подвиг, потери за праведность веры,
Вас страна посылала и знала, за что.
Вам лгала, потому что за правду, наверно,
Просто так умирать не поехал никто.
Ложь молчания доблесть не может уменьшить
Для служивших для Родины в смертном бою...
С каждым годом домой возвратившихся меньше,
Только новые камни на остров не шлют...
15.02.2005
