Тихо ночь сложила крылья,
Улеглась в густой дубраве.
Желтоглазый старый филин
Ворожбою-балом правит.
Пред Луною медноликой,
В немоте густой пространства,
Под надрыв совиных криков
Завели русалки танцы.
Не дышу под сенью ивы,
Мураши бегут по коже,
Ёжусь словно от крапивы,
Неживые видя рожи.
В первобытном млею страхе,
До волос немею телом –
На поляне, как на плахе,
Появилась дева в белом.
Пряный тлен благоуханья
Нежно губ моих коснулся.
Смертоносное дыханье?!
– Закричал я и проснулся.
За окном рассвет искрился,
Птицы пели за рекою.
Полежал... Перекрестился...
Ведь приснится же такое.
7-8 октября 2001
Ум размышляет, как бы день прожить.
День не готов идти рассвета следом.
Вопрос вопросов: ”Быть или не быть?“
... Постылой тьмой или желанным светом
Для той, одной, которая живёт
С недавних пор в знакомом переулке,
Когда ”в сердцах“ ушёл за поворот,
Захлопнув дверь родного дома гулко.
Орёл и решка. ... Решка. Не пойду.
В ”своём саду“ уютней и спокойней.
Идти и снова ворошить беду?
Виновником себя считать? – Довольно.
Взойдёт Луна на тусклый небосвод
И как всегда начнёт меня морочить:
– То, дверь захлопни–. То, наоборот:
Вернись и пожелай спокойной ночи.
...
Ум размышляет, как бы день прожить.
Шекспиром полон: ”Быть или не быть“.
30 сентября 2005
Колыбель люльки
Под боком у мамки.
Снятся Акульке
Пряники-жамки.
Феврвль 2006
Засунул темперамент я,
куда поэт сказал.
И в панике любовь моя
сбежала на вокзал,
скорей уехать – вот те раз!
-к тому, кто не писал,
что он на дне бездонных глаз
спасения искал,
кто поминал в разлуке «мать»,
отчаянье дробя,
кто мог ее до зорьки мять
под стон «люблю тебя»,
кто и обидит, да спасет
от мелочевки дней,
кто становился от невзгод
надежнее и злей...
Любовь сама собой права.
Всё остальное – ложь,
туфта, занудство, трын-трава,
гадание, скулеж.
1996
* * *
«Шепчет Сюйда, заклиная,
Вьется Сюйда, как огонь
Колдовской круг замыкая,
По стене скользит ладонь…
….
Ведьма, страшная и злая,
С криком мечется в углу...
...
Откружила, отшептала,
Словно смерть, белым-бела.
Только злость не утихала,
Отомстить ее звала.
….
Всполошились утром слуги -
Ехать барину пора.
Кони ж сгрудились в испуге,
Не выходят со двора.»
Гилев Максим «Опальная княжна»
Мчится Сюйда, вьётся Сюйда,
Невидимкою луна
Освещает снег повсюду,
Вьюга воет, ночь мутна.
Кто, куда, зачем тут скачет? -
Кто, кому, за что тут мстит?.. –
Сюйда злится, Сюйда плачет,
То поплачет, то поспит…
Сколько так кружиться доле?..
Колокольчик лишь – "дзень-дзень"…
Кони стали... «Что там в поле?» -
Бесы воют, ясен пень…
Сюйда злится, в зад толкает
Одичалого коня,
Ведьма, страшная и злая,
Дует, плюет на меня…
Я-то здесь причем?! Нет мочи… –
Плюй – на автора стиха, -
Он смешал здесь всё!.. Короче,-
Мутно небо, ночь глуха.
Заметались бесы в круге,
«Эй, пошел, ямщик! Пора!»
Кони сгрудились в испуге…
«Что за гиблая дыра!..»
Плачет Сюйда, Сюйда стонет –
Лишь глаза во мгле горят:
«Вы простите меня, кони! –
Это автор виноват:
Что он лепит?.. Что он гонит?!.»
Бесы жалобно поют...
Графомана ли хоронят?
Ведьму ль замуж выдают?
.
Г. З.
Ты пришла в холодный, тесный дом.
Из моих весенних – чистых грёз.
И раздвинула – пространство в нём.
До седьмого неба – выше звёзд.
Господи! Не дай во тьме проснуться.
Я – в душе – хочу построить храм.
Мне бы на Земле не поскользнуться.
Жизнь пройти по синим, небесам.
* * *
Быть поэтом – сложней
Нет призванья на свете, наверно.
На Парнас неуклюжей
Походкой влачит тяжко груз
Он, один на один
С равнодушной безмерно вселенной,
И мечтает о встрече
С созвездьем блистающих муз.
Норовит частый случай
Подножку подставить коварно,
Стихотворец и ночью,
И днём должен быть начеку,
Струны сердца терзать
Над строфою, до боли бездарной,
Доходя до черты,
Но не всякое лыко в строку.
Из навозного мата
Выуживать дивные перлы
Он горазд, только в жизни
Нередко поэт за бортом.
И не важно, что он
Напевает нам песенки первым,
Но народными станут
Зато эти песни потом.
Пусть порою смешон,
Ударяясь из крайности в крайность,
Проклиная удел
И топя недовольство в вине…
Но ведь кто-то же должен
Озвучивать нашу реальность -
Без поэтов мы блёклые
Тени на серой стене.
