Arifis - электронный арт-журнал

Небольшой рост, полнота и шепелявость его совсем не портили, даже наоборот. Юля решилась подойти и познакомиться.  

--Тебя как зовут?  

Выяснилось, что незнакомца зовут Дима, и он на год старше. Было видно, что она Диме тоже понравилась.  

--Пошли погуляем!  

Они перелезли через кусты (Дима как истинный джентльмен подал даме руку), и, шурша осенней листвой, пошли в сторону дороги.  

--Дима, а куда мы идём?  

--Не знаю. Давай сейчас придумаем. Можно поймать машину и поехать автостопом в Магадан.  

--А зачем в Магадан?  

--Я просто в кино недавно видел, как автостопом ехали в Магадан.  

--А ты знаешь, как надо ездить автостопом?  

--А чего тут сложного?  

К сожалению, до Магадана они не доехали: водитель первой же остановленной машины отвёл двух упирающихся дошколят обратно в детский садик, где как раз начинался тихий час.  

Уже несколько дней болела нога. Даже не то что болела, а как-то поднывала и подергивалась, причиняя постоянное беспокойство. «Неспроста это», – думал Готлиб, ощупывая и подтягивая тревожащую его ногу почти к самым глазам, но никаких видимых признаков болезни или повреждения не находил. «Ох, что-то будет, что-то будет...» – он высунулся наружу и огляделся. Низко неслись тяжелые тучи, сыпала колючая крупка, и по всей окрестности до самого горизонта взвихривал ветер кучи сухих листьев, словно норовил этим хоть как-то оживить умирающую природу. «И занесло же меня в эту Россию», – в который раз тоскливо думал Готлиб, зарываясь поглубже обратно в меховое надышанное тепло. Он закрывал глаза в надежде заснуть и увидеть во сне свою далекую теплую родину, яркие пахучие горные луга и пастбища, нарядные домики в долине, оставленных родичей и солнечное тепло – первое, что почувствовал, когда появился на свет. 

Готлиб жил один. Он уже давно отбился от артели и стал вольным охотником, неспешно промышлял в одиночку и не стремился к сближению ни с кем, находя в этом горькое удовлетворение и рассматривая свою жизнь на чужбине как необходимое испытание судьбы. Правда, время от времени, особенно вот в такие бесприютные дни, он жалел об отсутствии подруги и даже подумывал, не предпринять ли какие-то шаги в этом направлении. Подругу, верную и заботливую подругу жизни, следовало бы искать в поселениях, там они покладистые и характером ровнее. Но Готлиб был несколько угрюм и заносчив, не хотелось ему вступать ни в какие отношения ни со старостами, ни с многочисленной родней будущей, к примеру, избранницы. Хлопот не оберешься. Изредка в его странствиях попадались ему такие же, как он сам, одинокие охотницы,- сильные, красивые, смелые,- но они были отчаянны и своенравны, а Готлиб не любил, когда им пытались помыкать и командовать. А то еще и капризничать начнет, упаси боже. Так и жил один. 

Снаружи стало темнеть, и Готлиб решил до полного наступления темноты прогуляться. А повезет – так и добыча подвернется, неплохо было бы. Он пошевелил затекшей от долгого лежания ногой и выбрался под холодный ветер.  

И вот тут это и случилось. 

Он едва успел заметить огромную серую тень, стремительно и ниоткуда возникшую над его головой. Оглушительный удар схлопнувшегося пространства словно выдернул его из бытия, и Готлиб потерял сознание. 

Очнулся он от резкого света, льющегося со всех сторон и от еще более резкой боли в ноге. Подошва словно горела огнем и была неимоверно тяжелой, как будто вся вселенная цепью была прикована к его ноге, и малейшее движение вызывало боль и недоуменный ужас. «Так и знал, что все это плохо закончится... Варварская страна... даже убить толком не могут...», – он обреченно закрыл глаза и стал ждать конца. 

– Une puce?! Charmante! Невероятно!.. Государь будет доволен! 

В небольшой зале вокруг ярко освещенного стола толпились нарядно одетые дамы и господа. Вооружившись – кто моноклями, кто увеличительными стеклами, – они пораженно разглядывали маленькое насекомое на специальной подставке в центре стола. Насекомое слабо шевелило лапками и безуспешно пыталось перевернуться. На одной лапке явственно поблескивала крохотная золотая подковка.  

– Ай да кузнец! Ай да Левша!.. 

28.06.2006 

Намедни, осуществляя 17-ти часовое путешествие на автомобиле «ГАЗель» по просторам родной страны, я очень тесно соприкаснулся с таким явлением культуры, как «Радио «Шансон». Слово «культура» употреблено здесь не в значении «высокое достижение человеческой мысли и деятельности», а в более абстрактном значении: «следы материальной и духовной человеческой деятельности вообще».  

«Радио «Шансон» – «Хорошее радио», давно стало заметным явлением отечественной медиа-культуры. Моё нынешнее погружение в пучину радио-контента перемежалось прослушиванием аудиокассет подобного же содержания. То есть, 17 часов (с перерывами, общей длительностью 3-4 часа), я слушал это! У меня была возможность переключить канал, поставить другую кассету, в конце концов, я был клиентом, мне оказывали услугу по перевозке. А клиент, как известно – всегда прав. Но, я сознательно не менял кассет и радиостанций! Я старался понять, найти и почувствовать то, что привлекает людей в этих песнях! Плюс к этому – испытание и тренировка силы воли!  

Кассеты сделали свое дело. Дважды выслушав от корки до корки два сборника Михаила Круга, я окончательно понял, что это не настоящие «блатные песни». Мимикрия, ловкая и умелая. Слишком умелая – настоящие «блатные» песни, кроме надрывной лагерной лиричности ничего не несут. Художественной ценности абсолютно не имеют, грешат недоделанными рифмами, несоблюдением размера и прочее. Кстати, лично я для себя определяю «внешнее» качество стихотворных форм по неоправданному наличию/отсутствию местоимений. Если поэт не может выдержать заданного размера, без ничем не мотивированного употребления «мы», «нам», «мне», «вам» и т.д. – то поэт слаб. Этим могут «похвастаться» большинство доморощенных рекламных слоганов, многие стихотворения в местной прессе (вскоре, предоставлю пару подобных примеров – оборжёмся). Каждый встречал такое.  

Вернёмся к нашим баранам. Если все настоящие «блатные песни» внешне крайне убоги (о внутреннем содержании я вообще, ничего не говорю!), может это их имманентное свойство, может это их отличительная характерная черта, без которой они перестанут быть таковыми («блатными») и перейдут в иное жанровое подразделение? Может быть.  

Так вот, Михаил Круг. Я и раньше знал, что он не сидел, имел высшее образование. Теперь же, ещё раз убедился, что Круг – своеобразный культурный индикатор. Высший, рафинированный слой «блатной» музыкальной культуры. К ней отношение практически не имеющий, но выражающий в чистом виде все её характерные черты. (Во, загнул!)  

Я даже несколько зауважал его. Но, это единственный положительный вывод, сделанный мною за время поездки.  

Кроме Круга, мне довелось услышать и по-настоящему ужасные вещи.  

«Радио «Шансон» вещает круглосуточно и по всей стране. Я специально не изучал сетку вещания, но эмпирически пришел к следующему выводу. В регионах, кроме московского эфира, выделяются эфирные блоки для местных подразделений «Радио «Шансон» (а таковые имеются теперь повсюду). Столичное «Хорошее радио» слушать нормальному человеку вполне можно. Головная московская «контора» «Шансона» имеет четко выраженный дрейф в сторону уменьшения «блототы» эфира. То есть, можно услышать и Митяева, например, или Розенбаума. Высоцкого, Окуджаву, других представителей авторской песни. Даже ребрендинг радио говорит нам об этом дрейфе. В перебивках между песнями, неизбывной рекламой и новостями, проникновенно-настольгически-патриотический голос объявляет что-то вроде: «Страна…народ… песни … хоррошие песни!» и всё это не под «Мурку», а подо что-то раскатистое, к прошлому отсылающее. Так же, подчеркивается новое название: «Хорошее радио», а старое «Радио «Шансон», отодвигается на второй план. Упоминается, только для того, чтоб старые, преданные слушатели не забыли. Только услышат ли они то, что ожидали? Теперь не всегда. Делается это всё, по понятным рыночным причинам, для расширения аудитории. Чтобы не только любители лагерной лирики могли послушать данное радио, но и кто другой. Но, согласитесь, есть здесь положительный момент! Вот, всё-таки – два положительных вывода за поездку!  

Наконец, третье. Самое ужасное и беспросветное. Как я уже говорил, время от времени на «Хорошем радио» включаются региональные подразделения. Здесь-то и начинается кошмар.  

Ангельский, буквально ангельский голосок ведущей. Она ловко на ходу складывает слова в предложения, мило беседует с радиослушателями (в большинстве случаев двух слов связать не могущих). Слушал бы и слушал одну ведущую, но песни…  

Парень поздравляет некую Ксюшу, которой исполняется 16(!) лет. И просит поставить песню группы «Беломорканал», с названием «Днюха»! Из динамика несется что-то типа: «…гуляй, жиган!», «конвой подождёт» и т.п. Соответствующая «музыка», соответствующие интонации и прочее! Как романтично! Если бы я был шестнадцатилетней девушкой, меня бы, наверное, вырвало от одного названия группы, исполняющей эту, с позволения сказать, песню! Назвать мое шестнадцатилетие – «днюхой» ??!! (слово то какое гадкое; на мой взгляд, так матерки много приятней). И кто этот парень – заказчик песни? Её любимый? Если для неё (этой Ксюши) все случившееся в прямом эфире норма, тогда, куда мы идём? Кто я? Где мы все? Как говорил Шукшин: «Что с нами происходит?»  

Совсем меня убило это.  

Мама (!) поздравляет своего шестилетнего (6 лет!) сына Эдуарда. И просит поставить что-нибудь из репертуара группы «Бутырка»(!!!). Без комментариев.