Однажды вечером себя поймала я:
я целовала плод, обласканный светилом.
Душа моя,
сознайся, это было,
будило яблоко в забывчивых мечтах
воспоминанье о непройденных вершинах,
о тех устах,
об огненных устах.
Увижу ль красное – тревожный цвет!
Или прическу – рыжую, льняную
в толпе, – воображение в момент
отыскивает черточку родную.
Когда ты не со мною, – ты во всех
рассыпана так щедро, но так скупо
в кармане дней бренчат улыбки тех,
кто знает, – где теперь моя подруга?
Мне красное тревожно говорит,
льняная прядь луной в окно смеется:
«Утонет что, – так то и не сгорит,
а что сгорит, так то не разобьется.»
Быть может, оттого я и грущу,
и, сердце в слове утешенья ищет,
что у судьбы немногого прошу:
«Была бы!» Но разлука щеки лижет,
и дни немые пустотой текут,
и лишь то там, то здесь вспорхнёт удача:
то красное,то рыжее мелькнут,
само в себе испуганно и пряча...
(написано как отклик на http://www.zhurnal.lib.ru/m/molina_m_a Белое и черное [Марии Молиной] )
На белёсых листках отточённая вязь закорючек
Истекала из рук человечьих лукавостью букв,
За свободу прохода небрежно попавший приучен
Паутинке оставить в дар горсточку откликов-мух.
От событий разящих листочки сейчас в полудреме,
Поделить их на чет и нечет, распустить в пух и прах...
Черно-белые строчки чужого до боли знакомы,
Помнят омут отчаянья, твой неприкаянный страх.
Ни намека почти, но коснешься, потоком уносит
Ощутить в изощренности вязаных букв торжество.
Черно-белая жизнь, где пробелы зияют белёсо,
Паутинка судьбы, обнаженной души естество.
15.12.2004
/Из цикла 'Созвучие'/
Так зачем же нам встречи, надежды?
Вера в счастье зачем нужна нам?
Расстаемся друзьями… как прежде…
Жизнь не станем делить пополам.
И оставим ночные свиданья
Этой ночи, дождю за окном,
А мгновенье тоски расставанья
Нам покажется сладостным сном…
– А быть может?..
_____– Зачем же? – Не надо
Сердце дальше терзать, не любя!..
Будет мне небольшая отрада,
Что я видела, знала тебя…
Буду я вспоминать темной ночью
Наших встреч двухгодичный роман,
Тот «сиреневый сон», что пророчил
Вместе быть…
_____Но ведь сон – что обман…
Когда кончается любовь?
Когда тепло не греет дома,
Когда вокруг всё так знакомо?
И... столь привычно пресный взгляд
Тебе с привычкою не рад...
Тогда кончается любовь?
Иль, вместо страсти, поцелуй
На губы – скрипнет горкой пепла,
Когда в душе давно поблекло?!
С налётом пыли на глазах,
К тебе приходит неизбежность...
И где-то тихо плачет нежность –
Тогда сбегает даже страх...
С горчинкой, жизни шоколад
Под солнцем – белый, пузырями.
И светят звёзды фонарями,
Лучи которых словно град...
Скажите честно господа,
Любовь закончилась тогда?!
Два чёрных солнца – смотрят на меня,
из сумасшедшего и яростного дня.
Я – на карнизе – чтобы вверх,
взлететь. Но прежде вниз.
Где затаилась смерть.
Она – безумцам крылья раздаёт,
в последний и единственный полёт.
Тем – у кого – не в горле, в сердце ком.
Кто по Земле устал, устал ходить пешком.
Я, мысленно, проделываю путь.
Хочу с карниза в прорву заглянуть.
Два чёрных Солнца, смотрят на меня,
лучами-стрелами – смертельного – огня.
Я ухожу – из перекрестия лучей.
Толчок. Полёт. Свободен. Я ничей.
____
Я с небом – перепутал – синий взгляд.
И после прорвы через ад пришел назад.
Два чистых, синих Солнца, берегут меня.
От прошлого – от рокового – чёрного огня.
До новых встреч, скажу я, до свиданья!
Не спорьте, не держите, я спешу,
Еще нет брига, нет еще названья,
но парус по ночам уже я шью!
Брам-стеньга, бом-стеньга, стаксель, бушприт, –
сердце от этих названий стучит!
Ждет меня, ждет меня, ждет океан,
якорь поднять и – вперед, капитан!
Мы спели вместе много разных песен,
наговорили умной ерунды,
но стал мне материк и сух, и тесен,
мне стало не хватать морской воды.
Сириус, Вега, Арктур, Орион,
сердце одно, ну а звезд – миллион!
Ветер не выдаст, не съест океан,
карту и рому мне! – Есть, капитан!
На суше мне осталось быть не долго,
не плачь, подруга! друг, утри слезу!
Я к вам вернусь морским «матерым» волком
и новых песен, ясно, привезу!
Бр-р-р-р-ам-стеньга, бом-стеньга, стаксель, бушприт, –
сердце от этих названий стучит!
Ждет меня, ждет меня, ждет океан,
якорь поднять и – вперед, капитан!
До скорых встреч, скажу я, до свиданья!
Последний тост за праздничным столом,
Меня уносит к горизонтом дальним,
мой славный бриг, мой гордый «Аквилон».
Хищная метель
Пьёт тепло с ладошки.
Невесомый шмель
Сел мохнатой брошью
Мне на воротник…
Растревожил складки,
А потом проник
В рукава украдкой
Белокурый бес…
Не впервые, ветер,
Воровать тебе
Позолоту лета
На лету,
Воруй!
Беспризорным утром
Нежный поцелуй
Унесешь кому-то…
Вырежу из клёна тонкий свисток
И вокруг погляжу.
Это немыслимое вокруг:
Важный хлопочет жук,
Падает в воду сухой листок,
Тонкий рисуя круг.
В этом свистке сок золотой,
Крошечные слова.
Первому встречному его подарю:
Выше расти, трава,
Выше расти и ты, небольшой,
Первый мой встречный друг.
Я улыбаюсь. И нету сил
Даже глаза закрыть.
Слабость моя по ветру плывёт,
Как золотая нить.
В кленовые руки свисток берёт
Крошечный человек…
И воздух звенел... И век мой плыл...
Мой негасимый век.
