Вышла тучи разогнать луна-начальница,
Солнце село на краю земли на корточки,
Ближе к ночи души с неба возвращаются
И стучатся тёплым ветром в наши форточки.

В грустных заводях рассвет зажжёт купальница,
Дождь пройдётся по-хозяйски палисадами.
Утром души вновь телами наполняются
И сбегают по ладони виноградами.

Только ищет их по свету вечный Каин-царь,
Вьётся ненависть за ним в дороги длинные.
Это души ещё ниже опускаются,
Плача в небо на узоры журавлиные.

Вспоминают колесницы выезд бешеный,
Загорелые тела весёлых лучников,
Храп арабских скакунов средь беглых грешников,
И кроваво-грязный след их по излучинам.

Над изрытыми полями грохот гаубиц,
Вязкий ад и чёрный снег с железных гусениц,
В тяжком вдохе океанов берега убийц,
И измученное небо. В нём не гуси ли?

Южный Крест кружит распятиями в космосе,
С рождества Земле желая искупления,
Драгоценность в ненадёжном хрупком лотосе,
Кто хранит тебя от истинного тления?

Из твоих цветов гербарий в чёрных рамочках,
Помоги же лепесткам, богов свергающим,
Видеть больше чуть, чем гусеница в бабочках,
Может чувствовать за кружевом сверкающим.

Окружает двор пустой худая рабица,
И окошко по венцу почти не светится,
Нет печали — это души собираются,
Зачерпнёт их до зари ковшом медведица.
………………………………………………
Неужели встречи с холодом радушные?
Если истинно «внизу, как наверху»*,
Дети вечности, не дайте стать бездушными,
Не оставьте нас, ом мани падме хум.**

* — «как наверху, так и внизу» герметический афоризм.
** — о, драгоценности в лотосе.

Как глоток, что в пустыне не выпит,
Я хочу тебя, Древний Египет,
Как любовника, видеть и слышать.
Я ревную тебя к твоим бывшим,
По тебе босиком проходившим,
К этим женщинам мертвым, но жившим
В твоем сердце, мой Древний Египет.
Кто вино это старое выпьет,
Тот влюблен навсегда, не за плату,
В этот торс, неподвластный Дуату,
В эту жилку на шее до моря,
Что пульсирует Нилом. В Луксоре
Спишь в гробницах своих, не старея,
Здесь я девочка, здесь я робею
Пред тобою, мой бог–соблазнитель.
Великанов последних обитель –
Старый Мир, уходящий с торгов.
Есть ли Бог? Но, похоже, богов
Тайный знак в «Книге мертвых» утерян:
Есть театры, но нет в них мистерий.
Лунный диск, что поддерживал Тот,
Без него над пустыней плывёт,
Рассыпаясь в ветвях эвкалипта
Для наложницы новой Египта.

Птица ибис взмахнула крылами:
Ты паришь, ты танцуешь над нами
В этой лёгкой невиданной птице.
Как хочу я, как жажду забыться
У твоих, Древний Мальчик, колен.
Подари мне свой сказочный плен,
О, Повелитель!

Город хмурый как Негоро,
Расписной по всем заборам,
Просыпается нескоро,
Размывает силуэт.
Он чихает от бензина,
Побережье сжала тина,
Неприкрытая картина,
Неуверенный сюжет.

Здесь собаки гложут кости,
Над Фонтанкой дремлет мостик,
Приезжают в среду гости...
Впрочем, также и в четверг.
Он их кормит кашей манной
Из предутренних туманов,
Из веселья и дурмана...
Всё запишет сонный клерк.

Это время своеволий,
Словно трезвый алкоголик
Я складной сдвигаю столик,
Переходим мы на «ты».
День отдав на сдачу лени,
Начинаем шевеленье,
Замолкаем на мгновенье
И... сжигаем все мосты.

Страсть размахивает флагом,
С левой начинаем шагом,
Бродит в венах злая брага,
Закусивши удила.
Жар по коже словно в бане,
Высохло вино в стакане,
Мы с тобою в тесной ванне,
Сводит мокрые тела.

Бессловесная отрада –
Два холма под шоколадом
Словно сладкая награда.
Ветер дует в паруса...
Мы отчаливаем вместе,
Уплываем за предместья.
Твой нательный тонкий крестик
Обещает чудеса.

В море плаваешь умело,
Отдаёшь швартовы смело,
Входит в гавань каравелла,
Надвигается гроза...
Я – за мостик капитанский,
Ты – за кафель итальянский...
Как в корриде по-испански,
Напоследок – взгляд в глаза.

Финиширую с отрывом,
Открываю банку пива,
Вру, как водится, красиво
Про родство и общность душ.
Отвечаешь: "Милый, что ты,
Жизнь – поганое болото.
Просто подвернулся кто-то
И... в командировке муж".

На порог вошел котёнок,
Он недавно из пелёнок.

Смотрит он в мои глаза:
Что ты хочешь мне сказать?

Чтоб я трубку не курил?
И цветы всегда дарил?

Чтоб я был с тобой послушным?
Помогал чтоб бить баклуши?

Чтоб по шерстке, а не против?
Ты же знаешь, я не против.

Просто, знаешь, почему-то,
Не проходит и минуты –

Я опять сижу и плачу.
Вот какая незадача.

Просто умер человек.
Просто выпал первый снег.

Просто этот человек
Был единственный из всех.

Помнишь, ты его любил?
А теперь его забыл.

Так и я его забуду
И играть с тобою буду.

Нужно мне всего лишь просто
Выпить что-нибудь для роста,

Чтобы стать большим,как слон
И трубить из всех окон,

Чтобы лопнули все банки,
Покосились чтоб все рамки,

Всё-всё-всё чтоб покосилось,
Чтобы что-то изменилось...

Вот какая незадача:
Я опять сижу и плачу.

Ну иди, малыш, отстань,
С неба звёздочку достань.

САМОЛЁТЫ

По небу летят самолёты,
Дистанцию крепко держа.
Их лица честны и суровы,
Их крылья не знают тоски…

«Такая мужская работа…»
Имеют в виду с высока…
Но, Боже! С каким наслажденьем
Они друг за другом плывут!

И видимо, Этим возможно
Скорее всего объяснить,
Тот розовый и золотистый,
Тот нежный, протяжный, пушистый,
Тот след, что железные птицы
Всегда оставляют… Всегда!

Исчерчено небо… К закату
Уносят моторы тела…
Такая работа… Конечно…
Летите…
Как в детстве
С горы

/25.01.06/

Arifis - электронный арт-журнал