Порядок слов и междометий под одеялом языка
В незарифмованном сюжете всю ночь не спит, пока рука
Листает старые тетради и, раздирая память в хлам,
У Бога просит бога ради вернуть хотя-бы по слогам,
Что унесла с собой минута, спалив на медленном огне
Все карты, вехи и маршруты, что доверяют лишь струне,
Бумаге, глине и мольберту и, иногда, одним из тех,
Кто ловит отзвуки бессмертья силком из нитей и прорех.
В полночной кухне, словно в клетке, вдвоём с тупым карандашом,
Скрипя рассохшей табуреткой, медвежьим черпает ковшом
Под чёрным днищем у фрегата и открывает Острова.
Стаканом меряет стаккато кофейных зёрен голова
И засыпает от бессилья (всесилен лишь слоновий чай).
Луна, как пицца крокодилья, приманка для собачьих стай
Теряет яркость по кусочку. Рассвет цветёт как трын-трава,
А руки набирают строчку и начинается Глава...
А ты – бескрылый, безъязыкий, вплетаешь в кружево основ
На солнце тающие блики потусторонних голосов...
Квадратный стол не вертит блюдце, не заглянуть за грань миров.
И я боюсь, боюсь проснуться...
Мне просто не хватает слов.
Идущий навстречу ребёнок замедлил шаг,
И в этих глазах ты ясно судьбу прочёл.
И вот ты стоишь – и шар воздушный в руках
Так неподвижен, и всё сквозь тебя течет.
Бросишься вслед: "Ты забыл, погоди, постой!"
Только простыл его след, и шар теперь твой –
Тихо кивает синей большой головой:
"Я теперь твой, а ты, соответственно, мой."
Так ли любили мы эти большие шары?
Так ли судьбу мы чужую носили в глазах?
Что в нас осталось от этой святой детворы...
Всё и осталось. И небо в воздушных шарах.
НАТАЛИ ПУШКИНОЙ
Как много сплетен
с именем твоим
Нам наплели –
потомкам легковерным,
Но ты всегда
была любима им,
И он, твой муж,
не верил слухам скверным.
Нет, я не эссеист,
не пушкинист,
Но знаю – выше ты
любой хулы и лести.
И для меня
твой облик также чист,
Как для него,
певца любви и чести.
Уйдут в архив
завалы клеветы,
Что клевета,
когда в чаду сомнений
за честь твою
и «гений красоты»,
На смерть пошел
его бессмертный гений.
Любовь ушла, оставив след,
Окна зашторенного свет.
Пять фотографий под стеклом –
О том, что были мы вдвоём.
Полынью – горькое Прощай,
Несостоявшийся наш Рай.
Мечты раздавленные в прах,
Блеск одиночества в глазах.
Умножив прошлое на ноль,
Любовь ушла, оставив боль.
Мир без тебя, холодный день,
Печаль нависшую, как тень.
Чужие лица...в суете,
Сто сотен мыслей о тебе.
Две параллели для двоих,
Тобою не прочтённый стих.
…Правду сказать – всё чепуха…
Возникает, сквозит, перемешивается,
толкает в спину, наступает на ногу,
из телевизора что-то долго бубнит,
потом раздевается наголо
и нагло пялится на себя в зеркале
моих плохо выспавшихся глаз,
забывает выключать воду в ванной,
а газ – в Грузии,
громко кричит на нас,
что мы – русские…
И непонятно – это хорошо?
Или совсем никуда не годится?..
Я стал сам себя переспрашивать: «Шо?!.»
И с пол-слова могу теперь заводиться:
этакий «Тойота»…
Осталось только выяснить:
в моих жилах кровь?..
Бензин?..
Или так, – водица?..
Мне рассказывали, что она
составляет 80% моего тела…
Да что там моего – даже этого в телевизоре…
Интересно, а он про свою воду знает?..
Про воду или про жену?..
Ну же, не будем скабрезничать,
а то возьмёт и объявит войну,
чтобы разом справиться со всеми болезнями:
левизны, коревой краснухи
и «болезни легионеров»…
Правду сказать, уже не хватает нервов,
чтобы вслушиваться, вникать, осмысливать
всю эту чепуху…
Говорю тебе как петух – петуху!
Как желтух – белуху!
Ну вот просто как на духу…
Тебя, в связи с этим, как звать?..
Гостомысл…
Расшиты чопорно наряды,
Печален поздний карнавал.
Коней для странной кавалькады
Мороз неслышно подковал.
Дорог от прошлого не чистят, –
Рискует дворник пустяком,
Что по замёрзшим, острым листьям
Пройдётся память босиком.
Скрипят церковные фронтоны,
И холод служит звонарём.
В дверях влюблённые фантомы
Целуют свет под фонарём.
Скользя легко сквозь стены зданий,
Фату на ветер променяв,
Одно из призрачных созданий
Похоже будто на меня.
Другое – грудь пронзает болью.
В порыве ревности сквозняк
Зовёт к безумному застолью.
Полупрозрачная родня,
Друзья, враги и просто тени
Пытаются создать уют,
И руки сорванных растений
На блюдце кольца подают.
И не позволено забыть им,
Что друг от друга мы таим….
Там, в мире замкнутых событий
С глазами вечности стоим
Пред алтарём.
Сапфировою россыпью, как мост,
На Северном холодном полушарии,
Сплелись лучи семи великих звёзд,
Когда сошли с небес на Землю арии.
В таинственном сознании Луны
Их души обретали понимание:
Все – воины, пророки, ведуны,
Искатели земли для покаяния.
Серебряному звону тонких лат
Был гармоничен свет Большой Медведицы.
Сковали льды останки их солдат,
Арктида погребла печальный клад –
Сгоревшую космическую лестницу.
Досталась им Земля не наугад:
Они землёй залечивали раны.
Ушли, кто – на восток, кто – на закат,
Вдыхая с болью солнечную прану.
С глазами голубых и синих звёзд
И с кожей снежной маленькой планеты,
Из солнечной короны жар волос
И бороды соломенного лета.
Но в древних зеркалах чужой Земли,
Сквозь рябь воды в свои вглядевшись лица,
Задумайтесь на миг: не этим ли
Великим предкам стали мы молиться?
1. Май
С цветущей вишни
ветер сорвал лепесток
и бросил в реку.
Сама я не решилась
послать тебе свой привет.
2. Июнь
В месяц радости
расцветает под солнцем
прекрасный ирис.
Как любил ты когда-то
мой цветок! Он всё тот же.
3. Июль
Пение цикад
в глубине летней ночи
лишь оттеняет
плотный покров тишины.
Слушаю, забыв о сне.
4. Август
Один день мечты –
тропинка в будущее.
Но что наша жизнь?
Мелькнувшая стрекоза
на фоне снежной горы...
5. Сентябрь
Две капли росы
на серебряной нити
встречают рассвет.
Которая сорвется
раньше? И мы не вечны.
6. Октябрь
В прозрачный ручей
желтые листья клена
роняет осень.
Роняю следом письма,
и они пожелтели...
7. Ноябрь
Старая чашка
с потемневшей эмалью
милее новой.
Нельзя лишь пить из нее.
Но кто знает об этом?
8. Декабрь
Письма надежды,
письма отчаяния –
огню всё равно.
Согревает ли тебя
этот далекий костер?
9. Январь
Сравнил ты любовь
с нежным цветком лотоса.
Смотрю с грустью: пруд
засыпан зимним снегом,
виден только след лисы.
10. Февраль
Февральские дни
догоняют луч солнца.
Прыгает в клетке
нетерпеливый скворец.
Скоро улетит и он.
11. Март
На ласку луча
отозвалось вдруг сердце.
Ужели весна?
Колокольчики в доме
запели песню ветра.
12. Апрель
За веером туч
как искусная гейша
прячется луна.
Сладко меняет слова
тень недосказанности...
К тебе рванулась, руки протянув,
едва лишь перестук умолк колёсный...
Вдруг показалось: ты слезу смахнул...
Остались в прошлом многие вопросы.
...А утро на перроне чуть взошло...
Ещё истома дня не заклеймила
румянцем, и оконное стекло
опять – навеки – нас не разделило.
...Стояли, не промолвив пары слов,
всё было ясно, потому – молчали.
И знала я : не умерла любовь,
но стала лишь спокойней и печальней.
Что ты меня, как поле в зной росы,
не мог дождаться в середине лета:
всю ночь смотрел на лгущие часы,
взывал: «Скорей же наступай!» – к рассвету.
...И бабочка в прохладное стекло
всё билась, крылья хрупкие увеча...
... Проснулась – сад весь снегом замело
цветов вишнёвых... И... не будет встречи.
