Я – странник. Одинокий луч.
Но, странным образом, в пустыне
людских осоловевших туч,
согрею ту, чье сердце стынет.
Ей спеть захочется, не спать,
среди весеннего томленья –
и станет в гости прилетать
небесный ангел Дня варенья.
Он обручит ее со мной,
такою горькою усладой –
не будет сладу, я же твой…
любимый привкус шоколада.
Но снова март, и в женский день
стою, влюбленный и дурацкий –
Мой вольный ветер! Взъерепень
постылый быт, как шлях чумацкий!
..или такие оконцовочки:
"...ты вольным ветром взъерепень
мой пыльный путь, как шлях чумацкий!"
(вариант –
"Мой вольный ветер, взъерепень,
дорожки к теще шлях чумацкий"))..
* * *
Когда поэт дошёл до ручки,
То он лежит себе, лежит
В алкоголической отключке,
Гоняя белок миражи.
Порою столько разведётся
Разнообразнейших зверьков,
Что психиатр содрогнётся,
Который ко всему готов,
Когда по вызову соседей
Он в неотложке и в ночи
Спасать поэта спешно едет,
Коль тот до ручки заторчит.
. . .
Дверь вскроют bosch-евской «болгаркой»,
А за столом сидит поэт -
В обнимку с Музою и "Старкой"
Стихи вгоняет в Интернет. . .
В белом свете стынь.
В черном поле стог.
Через две версты
Лег Владивосток.
Белизна домов.
Чернота воды.
(...Бились волны в мол.
Были проводы.
Тайны всех морей
Упирались в пирс.
Зло твой брат смотрел,
Разбавляя спирт.
Гостем холостым
Был я, а потом
Одевалась ты
В белое пальто.
В утро грустное
Падал крупный град.
Бывший друг стоял –
Чернокудрый брат.
Ветер тучи гнал,
И сгонял плоты,
Пьяный грузчик нам
Пел про «яблонь дым»...
А потом – вагон,
Долгий путь, чаи,
Нет друзей, врагов,
Есть – попутчики...
И на много лет –
Строчка беглая...)
Утро темное...
Точка белая...
Когда поэта нет у ручки,
она лежит себе, лежит,
она лежит себе в отключке,
безукоризненно лежит!
Ему навстречу – встрепенется,
слезой чернильною дрожа,
губами строчки прикоснётся,
и возлетит её душа!
И в белом инее бумаги,
проступят синие глаза,
и в нежной песенной отваге
сольются МОЖНО и НЕЛЬЗЯ.
И, зацепившись за колючку,
нежданной рифмы, задрожит
в оргазме тихом авторучка
и, вновь, без памяти лежит…
Руки беспокойные,
Ангелы мои
На траву зелёную
Ласково легли.
И лежит, качается
Жёлто-синий свет.
Что-то не кончается
Много-много лет.
Кто-то дёрнул ниточку:
Оглянёшься ты.
Ты откуда, девочка?
Скверные черты.
Она мне улыбается.
И белый-белый бант…
«Всё только начинается
Мой любимый брат…»
Яблоко подброшенное
Тридцать лет назад,
Упадет непрошено
В яблоневый сад.
А дедушка, которого
Видел я во сне,
Подойдет и бороду
Присобачит мне.
Сколько живы будем, нам не лень
Отмечать прекрасный женский день.
Поздравляем вас и в этот раз.
Продолжайте радовать наш глаз.
Выглядите вы всегда прекрасно.
Мы гордимся вами не напрасно.
Молодости- три, родные наши.
Знайте чётко, что они- все ваши.
Старых женщин просто нет в природе.
…Тяжело вам в жизненном походе.
Но девиз ваш должен быть один:
Никогда не огорчать мужчин.
Даже не показывайте вида,
Что порой терзает вас обида,
Иногда болезни нападают,
Или деньги быстро улетают.
Слабыми, друзья, не будьте только.
Ведь у вас обязанностей столько!
Верьте, мы всё время молим Бога,
Чтоб у вас здоровья было много,
Чтобы вы могли со всем справляться
И давать нам повод восхищаться.
«В форточку дуло. Штирлиц закрыл окно и дуло исчезло». (Старинный анекдот)
Сатирик жил себе и жил
и пьедесталом дорожил,
кропал тихонько юморески,
любил послушать Анне Вески,
любил покушать и поспать,
на постаменте постоять,
недолго, правда, ведь осадки
на темя гения так падки.
Чужая давит синекура
и вот во время перекура,
когда сатирик под шумок
слез с постамента и дымок
пускал колечками под вязы,
раздался голос: "Стой, зараза,
считай, что ты свое дожил,
уже я жало обнажил!..
Недолго жить тебе..." Сатирик, –
а это вам не вялый лирик! –
просек невыигрышный момент
и прошмыгнул за постамент...
И тот, кто жало обнажал,
его об мрамор обломал.
Ну вот и все. Ах, да, мораль:
попробуй памятник ужаль.
- Мяу, я совсем охрип!
Вероятно, птичий грипп.
Если вдруг случится чудо,
Птичек больше есть не буду!
.
…«Мотыль упал мне на руку
И – взмыл к оконной шторе…
Окно выходит на реку…
Река впадает в море…
Машинка, кресло старое,
Неровная строка…
Мохнатый кот с гитарою,
Мотыль… окно… река…» –
...Ну что?..
Ты слышишь?..
Это же –
«Окно», «река» ли, «кот» –
Не просто ворох ветоши,
А – з н а к и,
тайный к о д!..
Теперь узнала?.. Боже мой! –
Хмель в воздухе ночном,
В квартире, кем-то брошенной,
На берегу речном…
Нос месяца расплющенный
В запыленном окне…
Вино, всю ночь – непьющему –
В сок подливаешь мне…
Но – стоп! Ведь вся история –
Шифр, звук, ночная дрожь…
Прочтешь: «...мотыль за шторою…»
И – сразу всё поймешь…
«…Машинка, кресло, – помнишь ли?..» –
Вдруг различит душа
Сквозь – Космос весь заполнивший –
Храп мужа-латыша…
Всплывут – забытой радостью –
И речка, и лесок,
Ночь, и высокоградусный
Твой виноградный сок…
Звенит стекло разбитое,
Блестит речная гладь…
…Зачем, к двери забытой, мне
Ключи вновь подбирать?..
Зачем все шифры-знаки мне?..
К чему ночной мой бред? –
Я взял вполне сознательно
В один конец билет.
Не о любви я, – вот еще! –
Здесь, в этой стороне,
В моем житье сегодняшнем
Любви хватает мне.
Ни слов не нужно добрых мне,
Ни встреч, ни писем, но –
Чтоб сердце твое вздрогнуло:
«…Кот… рукопись… окно…» –
И чтоб – зашлось, заёкало –
«…Мотыль… стекло… река…» –
И застонало около
Латышского стрелка.
.
