Я видел: тусклый Март, а этот луч
Сквозь занавеску, как мираж в пустыне,
Как сказочный кораблик из-за туч,
Как то, что в тесном подреберье стынет…
Что не взбредет, когда не можешь спать,
Когда без сил от долгого томленья?
Кружиться, улетать и прилетать,
И вязнуть в дреме мухой из варенья.
Тот яркий бред, придуманный не мной,
В бессоннице последнею усладой
Растает, а протяжный голос твой,
Мой тусклый Март, нежнее шоколада.
И луч, и лень, и бесконечный день,
И снова я туплю в экран дурацкий,
Где «Милки Уэй» какой-то старый пень
Перепирает в ридный «Шлях Чумацкий»…
* * *
Ручки мои падали
В жёлтые пески,
Ласкою не радуя
Посреди тоски,
И лежат, незрячие,
Тихо не у дел,
Были дни горячие,
Но поспел пострел,
Оборвалась ниточка,
Лопнула струна,
Девочка-finit-очка
Стала мне жена,
Стала речка озером,
В омуте сомы
Жирно заелозили,
Ряска у кормы. . .
Яблоки оскоминой,
Не дозрев, свербят,
Ухватив соломину,
Оглянусь назад,
Там в тумане бабушка
Машет мне рукой. . .
Нескладушки-ладушки,
Жизни упокой.
Я – странник. Одинокий луч.
Но, странным образом, в пустыне
людских осоловевших туч,
согрею ту, чье сердце стынет.
Ей спеть захочется, не спать,
среди весеннего томленья –
и станет в гости прилетать
небесный ангел Дня варенья.
Он обручит ее со мной,
такою горькою усладой –
не будет сладу, я же твой…
любимый привкус шоколада.
Но снова март, и в женский день
стою, влюбленный и дурацкий –
Мой вольный ветер! Взъерепень
постылый быт, как шлях чумацкий!
..или такие оконцовочки:
"...ты вольным ветром взъерепень
мой пыльный путь, как шлях чумацкий!"
(вариант –
"Мой вольный ветер, взъерепень,
дорожки к теще шлях чумацкий"))..
* * *
Когда поэт дошёл до ручки,
То он лежит себе, лежит
В алкоголической отключке,
Гоняя белок миражи.
Порою столько разведётся
Разнообразнейших зверьков,
Что психиатр содрогнётся,
Который ко всему готов,
Когда по вызову соседей
Он в неотложке и в ночи
Спасать поэта спешно едет,
Коль тот до ручки заторчит.
. . .
Дверь вскроют bosch-евской «болгаркой»,
А за столом сидит поэт -
В обнимку с Музою и "Старкой"
Стихи вгоняет в Интернет. . .
В белом свете стынь.
В черном поле стог.
Через две версты
Лег Владивосток.
Белизна домов.
Чернота воды.
(...Бились волны в мол.
Были проводы.
Тайны всех морей
Упирались в пирс.
Зло твой брат смотрел,
Разбавляя спирт.
Гостем холостым
Был я, а потом
Одевалась ты
В белое пальто.
В утро грустное
Падал крупный град.
Бывший друг стоял –
Чернокудрый брат.
Ветер тучи гнал,
И сгонял плоты,
Пьяный грузчик нам
Пел про «яблонь дым»...
А потом – вагон,
Долгий путь, чаи,
Нет друзей, врагов,
Есть – попутчики...
И на много лет –
Строчка беглая...)
Утро темное...
Точка белая...
Когда поэта нет у ручки,
она лежит себе, лежит,
она лежит себе в отключке,
безукоризненно лежит!
Ему навстречу – встрепенется,
слезой чернильною дрожа,
губами строчки прикоснётся,
и возлетит её душа!
И в белом инее бумаги,
проступят синие глаза,
и в нежной песенной отваге
сольются МОЖНО и НЕЛЬЗЯ.
И, зацепившись за колючку,
нежданной рифмы, задрожит
в оргазме тихом авторучка
и, вновь, без памяти лежит…
Руки беспокойные,
Ангелы мои
На траву зелёную
Ласково легли.
И лежит, качается
Жёлто-синий свет.
Что-то не кончается
Много-много лет.
Кто-то дёрнул ниточку:
Оглянёшься ты.
Ты откуда, девочка?
Скверные черты.
Она мне улыбается.
И белый-белый бант…
«Всё только начинается
Мой любимый брат…»
Яблоко подброшенное
Тридцать лет назад,
Упадет непрошено
В яблоневый сад.
А дедушка, которого
Видел я во сне,
Подойдет и бороду
Присобачит мне.
Сколько живы будем, нам не лень
Отмечать прекрасный женский день.
Поздравляем вас и в этот раз.
Продолжайте радовать наш глаз.
Выглядите вы всегда прекрасно.
Мы гордимся вами не напрасно.
Молодости- три, родные наши.
Знайте чётко, что они- все ваши.
Старых женщин просто нет в природе.
…Тяжело вам в жизненном походе.
Но девиз ваш должен быть один:
Никогда не огорчать мужчин.
Даже не показывайте вида,
Что порой терзает вас обида,
Иногда болезни нападают,
Или деньги быстро улетают.
Слабыми, друзья, не будьте только.
Ведь у вас обязанностей столько!
Верьте, мы всё время молим Бога,
Чтоб у вас здоровья было много,
Чтобы вы могли со всем справляться
И давать нам повод восхищаться.
