«Вода и камень точит».
Проблемы глубоки –
займу в разгаре ночи
терпенья у реки.
Займу порыв у ветра
оковы разорвать.
И, если надо, веткой
прогнусь – и не сломать.
Я чайкам постепенно
раздам надрыв души.
Возьму волны напевность.
И мыслей витражи,
собрав все воедино,
я солнечной строкой
ненастною годиной
прольюсь на лист пустой.
Лев бил себя отчаянно хвостом:
- Я дурень, и хронический притом!
Позволил провести себя Шакалу!
Нет. не спущу коварному нахалу!
Задрал я антилопу, а наглец
Запел: " Ты настоящий молодец!
Удачливый, охотник хоть куда!
Такого не сыскать и за года!
Преследуешь добычу ты без лени.
Дрожат у всех перед тобой колени..."
И вот, пока внимал я этой лести,
Добыча оказалась не на месте.
Её друзья Шакала утащили...
Читатели! Мораль Вы уяснили?
Коль дифирамбы чересчур уж сладки,
Проверить нужно, всё ль у вас в порядке!
Людмилка, Люда, Людочка,
я так тебя люблю!
Яблочком по блюдечку
к тебе одной рулю.
Я жизнью не балованный,
с наскока не сужу,
но лишь к тебе взволнованный
и искренний вхожу.
Мне горько, что всё кончится,
тому, кто свыше нас,
вдруг, больше не захочется
писать про нас рассказ?
Вдруг, мы уже привинчены
к телеге наших лет
семейною опричниной
шурупами сует?
Я каждый день расстроено
оглядываю жизнь, –
ужель она устроена,
чтоб в ней мы не сошлись?
Я тёмной ночью, – каждою!
Во снах тебя ищу,
к тебе шагами жадными
спешу, бегу, лечу!
Летят листы осенние,
торопят душу жить.
Один, ищя спасения,
на веточке дрожит…
.
* * *
К.Ш.
Вот, наконец, и дома ты –
Включаешь пару ламп, –
Июль. Пустые комнаты
И тени по углам...
Со стен эскизы сорваны,
В шкафу пустой проем:
Семь гномов нарисованных
Когда-то жили в нем, –
Ушли в чужую сторону,
Их участь тяжела...
И Кошка арестована –
Без паспорта жила.
Заплакано-зарёвано
Зеленое сукно,
Ползет тоска зеленая
В раскрытое окно...
Всё ждешь ночного гостя ты –
Глаза все проглядишь...
Куда вы делись – Господи! –
И Гоцци, и Лябиш...
Винить, родная, некого,
Что холод льет из ниш –
Жарри, Расина, Чехова –
Их разве обвинишь?
А тень твердит уклончиво:
«Всё в жизни – пустяки...»
Портреты – не окончены,
Не начаты стихи...
И сплетница салонная
Слезу о нас прольет,
А Феликс Соломонович
Нас, может быть, поймет....
И на Таганке холодно,
И холодно в лесу...
Семь гномов нарисованы –
Восьмого нарисуй....
.
Ты знай: не дожди разлучили их,
А чьё-то негромкое слово:
"Прощай... Расставанье не ново...
Ты слышишь... не ново..." и голос стих...
Любовного эха раздался звук:
«Постой...» И неясное вторит
Он: «...с той...» – растворяется в море...
Разлукой-печалью разомкнут круг...
.
Uchilka – natizhar (2007-03-13 09:44) :
"браво-браво! вы просто в ударе
последнее время!"
( бастня )
Хавронью в крайности бросало:
Приснилось ей: она – Мессия...
Проснулась в луже... и сказала:
«Bonjour, немытая Россия!..»
.
Зимою это было или летом,
Но разругалась Пуля с Пистолетом.
Скандал такой перенеся с трудом,
Он приказал ей свой покинуть дом.
Та, с треском вылетев, летала так, пока
Не встретила другого мужика.
Был красотой тот намертво сражён...
...Поссорившись, не прогоняйте жён!
Гуманность проявите, дорогие.
Вы пострадали. Но причём другие?
Поющая дева.
Доступность припева.
Запретный сладок вокал.
И пьёшь – не напьёшься.
Уснёшь, но проснёшься,
и пуст твой похмельный бокал.
Не хОлмы, а скалы,
и воют шакалы
пронзительный вокализ,
и мёртвая влага
течёт по оврагам,
и души, летящие вниз.
.
* * *
...Понимаешь – душа по ночам на луну воет...
Я пришел к тебе сам из глухой из лесной чащи,
Я устал от холодной своей сволочной воли,
Только здесь ей завылось тоскливей, протяжней и чаще…
Отпусти, не томи, ты прости, ты пойми – страшно,
Ведь собаке любой – ей ведь легче, она – с детства...
Я же – пришлый, чужой, хоть сижу на цепи стражем,
Так куда ж, наконец, мне податься, куда деться?..
Я пытался – учился, себя я ломал долго,
Видел слезы твои – а что твоих слез стоит?..
Но – коль волком родился, судьба – помирать волком.
…Понимаешь, – душа по ночам…
.
