Среди других почтительных дистанций
Жизнь и Любовь стоят особняком...
На той и той
мне долго не остаться,
сойду с обеих, без обиняков.
И не пейзаж, сменяющий себя же,
ни тот,кто смысл нижет на слова,
мне БОЛЬШЕ, ЧЕМ… –
ни слова не расскажет,
мне СВЕРХ ТОГО… –
не одолжит ни дня.
Душе б – скулить,
она ж звенит струною,
но лопнет и
– не свяжешь узелок.
Не смог –
ни без тебя я, ни с тобою,
пройти до цели
каждой из дорог.
Наверное,
живя, не в тех влюблялся,
наверное,
любя, я жил не так.
Не тех прощал.
Не тех терять боялся.
Вот и попал, поэтому, впросак.
Любовь и Жизнь
переплелись, как ветви
причудливого дерева судьбы.
И та и та, –
сладка и безответна...
И в той и в той –
ах, если б… да кабы…
***
Ночи проходят и дни,
Месяцы тянутся мимо,
Тлеют в камине огни,
Мы всё сидим у камина...
Два пассажира ночных
В медленном поезде дальнем...
Шорох на лестнице стих —
Слушаем
и ожидаем...
Только, родная моя,
Трудно остаться вдвоем нам:
Вечного третьего я
Вижу в углу полутемном...
То черной кошкой опять
Спину он выгнет упруго,
То — может облик принять
Близкого нашего друга...
Кто этот третий? — поди
Что-то пойми тут — едва ли...
Странные сонные дни
Тянутся в полуподвале...
В каждом движенье — тоска,
В каждом — печальная тайна...
Я — этот омут искал,
Ты же — невинна, случайна...
Впрочем, случайна ли, нет —
Что о тебе мне известно?
Дождь ли на улице, снег —
Что мне и время, и место,
Если, качаясь, плывет
Осень в глазах твоих влажных...
Женщина в доме живет.
Все остальное — не важно.
.
Что ж, Богу- богово,а кесарево- дамам!
Законы гравитации, увы, сильнее достижений медицины.
Заглаживать вину, конечно, хорошо, но , иногда, отсиживать придётся.
Да, каждый человек- бесценный клад, который позже в землю зарывают...
Не только кони в яблоках бывают, порой бывают там и червяки.
Застолье явно лучше, чем подстолье.
Муж- о жене: « Восьмое чудо- Света! «
Нас жизнь скорее смерти разлучит!
Не деньги честь- её отмыть нельзя.
Да, вы умны не по годам, поскольку быть пора умнее.
Деревенька моя. Дерева...
В кроны падает синь-синева,
и вплетается в ситец полей
нитью шелковой пух тополей.
Босоногого детства пора...
Словно, все это было вчера.
На висках – серебро моих лет,
помню, как золотился рассвет,
в реку сыпался солнечный град,
а в пролесок садился закат.
То – иль странность, иль мудрость моя,
но зовут меня эти края.
Я к родимой земле припаду,
разделю с ней любовь и беду,
и от мутности жизни реки
поищу здесь свои родники.
Научиться б слушать тишину,
мыслями своими не нарушив,
приглушив сердечную струну,
слушать долго, чтоб услышать душу.
Научиться б слушать тишину.
Ощутив дыхание природы,
на ее настроится волну,
чтобы слышать Вечность, а не годы.
Научиться б слушать голоса,
нет, не шум, а музыку Вселенной.
Научиться б слушать небеса,
чтоб услышать Бога непременно.
Откуда здесь столько тепла?..
Откуда здесь столько света?..
Та дорога, которая нас сюда привела –
обычная дорога любого поэта,
который светится и излучает тепло
и имеет сплошные благие намерения.
Вон сидит Маяковский, а рядом с ним Блок…
Как известно, тепло можно получить и в результате трения.
А если тереть достаточно усердно, возникает огонь,
который отбирают Боги и пользуются безо всякой меры,
отнюдь не считая свои действия беззаконием,
а ещё и жалуясь на людей за недостаток веры.
Но откуда здесь столько любви?..
И откуда такая надежда?..
Слишком многие из потерявшихся половин
воссоединились в критическую массу… Грешную?..
Боги безаппеляционно утверждают, что да.
И рассматривают всё это как составную часть наказания…
Некоторым нравится, и они остаются здесь навсегда,
другие начинают давать показания,
и вскоре пропадают…
Ходят слухи, что с ними происходит одна и та же беда:
они оказываются в том месте, что Боги издевательски называют Раем…
И ни совести у этих Богов,
ни стыда…
Не – покидай меня – в этом пространстве и времени.
Пусть наши судьбы, в объятьях сгорая, докружатся.
Жизнь – без тебя станет болью до крика, до ужаса.
Не покидай меня в этом пространстве и времени.
А на Земле, станет больше одним неприкаянным.
Не одолеть – без любви – непосильного бремени.
От бесприютности сердце становится каменным.
Не покидай меня в этом пространстве и времени.
Звёзды во мгле не осветят дороги пустынные.
И пропадут в бесконечной космической темени.
Бьют одиночество в полночь куранты старинные.
Не покидай меня – в этом пространстве и времени.
* * *
Забудь, хотя бы на мгновенье,
Что бродят волки по лесам,
В камин подбрасывай поленья,
Смотри на старый палисандр…
Ты в безопасности, поскольку
МИД принял много разных мер,
И у сирийского посольства
Не дремлет милиционер…
О чашку чая грей ладони,
Забудь повестки в суд и в ЖЭК,
Есть – Дом Застройщика, а в доме
Живет-грустит собака Джек…
И думать о плохом не нужно –
Не стоит времени терять –
Здесь кошка черная – Чернушка –
Хранит волшебную Тетрадь;
Читай ее и – слава Богу! –
Пусть миг запомнится таким:
Пусть наливает чаю Гоголь,
И пусть к огню садится Ким…
В камине пламя разгорится,
И стихнет ветер ледяной –
В углу негромко Маргарита
Поет: «Я ехала домой…»
Крыльцо и двор старинным светом
Зальет двурогая луна,
И Мастер с молодым Поэтом
Вздохнут: «Душа была полна…»
«Душа…»
Поэт вздыхает снова –
Его история стара:
Дочь Реставратора седого
Увел татарин со двора…
И спать давно пора б Хозяйке,
Но – в кабинете угловом –
Мечтая выбиться в прозаики,
Она зевает над столом…
И погружается всё в сон, лишь
Всю ночь листаешь ты Тетрадь…
…Ты знаешь, что об этом вспомнишь,
Когда придется умирать.
09.85.
Она сидела на скамейке
А я напротив проходил
И увидал в ее прическе
Букет прекрасных хризантем
Какая странная прическа
Мне захотелось невзначай
Ее волос понюхать запах
Но я стыдливо потупил
Свои глаза в сырую землю
А если бы пришла любовь
То мы могли бы на скамейке
Сидеть и думать о былом
И целоваться без утайки
Но все ж прилично не взасос
Однако видимо наверно
Она совсем не для меня
Воткнула в локон хризантемы
Призывно голову склоня
Я сел напротив на скамейку
И стал смотреть ей прямо в рот
Она кокетливо моргнула
Мне левым глазом голубым
И я подумал как приятно
Сидеть вот так и наблюдать
Сюжет души ее прекрасной
Под ярким солнцем золотым
И я от счастья полупьяный
Забыл зачем я мимо шел
И вот прекрасные картины
Воображение мое
Мне стало рисовать мгновенно
Как мы гуляем с ней в саду
И листья желтые деревьев
Лежат шурша у наших ног
И птицы все в саду замолкли
Чтоб наших слов не заглушить
И месяц в небе лучезарный
Висит над нами словно серп
А мы молчим и молча ходим
Среди деревьев и кустов
И наших рук переплетенье
Не видно в сумраке ночном
Вот так мечтал я на скамейке
Напротив этих синих глаз
Но вдруг пришел ее любимый
И стал в прическу целовать
От этой наглости мгновенно
Я стал как будто бы не свой
Во мне вскипела злая ревность
Я разглядел в траве кирпич
И взяв его своей рукою
К нему я сзади подошел
И треснул так что раскололся
Его паршивый черепок
Тогда менты меня схватили
И в каталажку повели
А я смотрел на хризантемы
И видел как в ее глазах
Мое прощение мелькнуло
Ведь я ее освободил
От злого этого мужчины
Который только и хотел
Ее системы сисек тела
А душу в ней не разглядел!
1
Я пребывал в анабиозе.
Хватило б половины дозы,
не то, чтоб месяц без тебя.
Я полуспал, но мысль вращалась
к тебе, наглея и смущаясь,
тоски и нежности дитя.
Мой взгляд цеплялся за реальность,
но перспектива в нём терялась,
ты расплывалась в ней, дрожа,
и я включал воображенье,
и сквозь волшебное вращенье
души, я ощущал, – душа
твоя навстречу мне летела,
себя облив соблазном тела,
прелестным платьицем шурша…
2
Без тебя город пуст, как бывает пустым карман,
словно в Библии ищешь Матфея, а это Коран.
Трагедия сердца, а ставится на смех курям…
Месяц из миски небес лижет звёздную пыль,
мироздание слиплось в окошке проплешиной, иль
Джордж Вашингтон в Березове читает свой Билль.
Ты уехала в, но не важно куда, ты уехала из,
ухмыляется небо, исполнив твой глупый каприз,
алкоголь отправляется в свой внутривенный круиз.
Ты осталась во мне голограммами редкими встреч,
что разлуку стянули, как грудь твою кофточка «стрейч».
Ожиданье устало в себе оптимизм стеречь.
Словно кости, кидаем мы судьбы на вечности стол,
подремав, боги ставят на счастье полмига за сто.
Если жизнь – игра, смерть награда её или что?
Месяц, свесивши хвост, спит на крыше усталым щенком,
небо жжёт самолёт, подбодрён реактивным пинком,
в ночь уносится сон мой, что вряд ли вернётся потом...
3
Погода плачет за тобой,
тускнеет месяц золотой,
я – погибаю.
Ведь ты не можешь, милый друг,
со мною оказаться вдруг,
я понимаю.
Разлукою обречены,
мы ею же обручены.
В ночи безбрежной
мы – атом света среди тьмы,
коль Я и ТЫ есть в этом МЫ,
конечно.