На Б.Востоке, на Д.Востоке
Людмилы к Вовкам, увы, жестоки.
Годами губы в засос кусают,
потом смеются, потом бросают.
Пылят на Запад, – (нет оснований,
мой давний милый, остаться с Вами.
Теперь я буду топырить сиськи
по-украински, не по-российски).
Но эти Вовки не унывают,
и к девкам ходят не баю-баю.
На Б.Востоке, на Д.Востоке
и Вовки тоже к другим жестоки.
На небе Солнце, Луна на небе,
но это – зерна, а Вовки – стебель,
а Людки – корни, а дети – листья.
Какую ж вырвать из этих истин?
Неискренний, приторный, жгучий, контрастный,
Подспудный, небрежный, небрит и жесток.
Раздроблен на части, на масти, на касты
Ближний Восток.
Базарный, упрямый, коварный, кичливый,
Злопамятный, тычущий пальцем в висок,
Обветренный, знойный, изящный, ревнивый
Ближний Восток.
Однажды Заяц написал
Гражданские стихи,
Что произвол в лесу настал,
Что времена лихи...
Отнёс в редакцию. А там
Редактор- демократ
Сказал:- Такое нужно нам.
Ты смелый заяц, брат!
Вот вышел номер. Волки, Львы,
Явивши злую прыть,
Постановили:" Головы
Сексоту не сносить !"
- Мораль,- Сова произнесла,-
Известна с давних пор:
Не выноси, и все дела,
Из дома грязь и сор!
.
* * *
Тяжек сон его... Потаскан и помят.
С губ срывается со спящих только мат...
Просыпается – лицо в слезах, но ведь –
Что же может в пустоте еще болеть?..
...Так скрипит зубами ночью инвалид, –
Так нога, которой нет давно, болит...
...Что ж к окну приник он, белого белей? . .
Что ж он ищет в этом небе, дуралей? ...
...Тот же лист бумаги, белый, непочат...
Те же птицы, оголтелые, кричат...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...И мычит, грудную клетку потроша
Ведь недавно там жила еще д у ш а...
.
Я совершила преступленье:
Убила душу без души!
Но оправданьем напиши,
Что не могла покой в тиши
Найти: душа была в сомненьи…
Что говорить! Допустим ночью
Ложусь я спать, глаза закрыв,
А у души – ее порыв:
И мне приходится, в разрыв
С желаньем, разразиться строчкой:
В блокноте – запись… Черный кофе
Стоит остывший на столе.
Душа, заснувшая в тепле,
Храпит. Морщинка на челе…
И взгляд убийцы (явно профи)…
Я твердой подошла походкой
К кроватке, где спала душа
И обыскала, не спеша,
Поняв, что нет здесь ни гроша,
Ее я придушила плеткой…
Да! Совершила преступленье:
Убила душу без души…
Ты оправданья не пиши!..
Я долго думала в тиши:
Нет за убийство искупленья…
Опять встречаю я рассвет
В своем привычном межсезонье лет,
Уже без страсти в развороченной постели,
Без чувств в душе и без истомы – в теле.
Что я хочу сейчас сказать? Пустое...
Все то же, что и раньше, – суета.
Я жду ухода дня безмолвно, стоя,
Отсчитывая по Луне свои года.
Не знаю. Глупо, безрассудно, смело
Живем и любим. Уходя, молчим...
Я никогда, по правде, не умела
Жить днем. Могу лишь жить в ночи.
2000г.
* * *
Слышу далекие я голоса,
Вижу чужие огни по Вселенной...
В жизни такая пошла полоса -
Еду я в Грузию на поселенье.
Серым затянет последнюю быль,
Поезд отправится в сонную небыль...
Мог ли я птиц этих мокрых забыть?..
Книги намокли, и были нелепы
Все, кто пришел проводить меня в путь -
Блок был печален, курил с Меламедом,
Хлебников буркнул: «Пиши, не забудь...»
Осип Эмильич грузинским поэтам
Передавал всем поклоны, приветы,
Книгу с конвертом для Тициана...
Тучи тяжелые плыли густые...
Света Максимова тоже грустила,
Но не меня целовала, а Яна,
Долгую песню тянул Улзытуев,
Хрóлова дула в трубу золотую...
Я оставлял их на мокром перроне,
Я их жалел и любил почему-то...
Пушкина не было, Пушкин был болен,
Но Бенкендорф на перроне шпионил,
И разгоралось московское утро...
.
Да! Уже не будет ни улыбок, ни встреч,
Упал осенний плед со вздрогнувших плеч,
И не играет скрипка в зябкой тиши,
В глуши ночной моей убитой души...
Да, уже не будет жизнерадостных дней,
За ним моя душа последует к ней,
На телефонной трубке капельки слёз –
Всё остальное он с собою унёс...
