- 1 –

На пустошах от вереска лилово.
Июльский полдень.
Жимолость горчит
Несказанным когда-то.
Бестолково
Кричит сорока, своровав ключи
От дома, что остался не достроен.
Гулёна-ветер, распахнув окно,
Замрёт от удивления и тронет
Лист на столе…
Знакомое кино
Немое...
Не моё в любви признанье,
Не мой сюжет, несыгранная роль.
Тапёр играет пьесу без названья,
Такой вот получился карамболь.
Несется ритм испуганною птицей.
На паутине, порванной грозой,
Дождинки снов, несбывшегося искры…
Цветёт цикорий бледно-голубой.
Осколки неба разбросав по лужам,
Хохочет гром и радуга-дуга,
Цветного прошлого обрывок – полукружье,
Вонзает в землю острые рога.
Средь сосен бродит, заблудившись, лето.
В янтарь молчанья крылышки от слов
Швырнул в досаде, убегая, ветер
Ненужные:
Прости…
Прощай, любовь!

- 2 –

Для птичьих стай расстелен Млечный Путь.
Багряная осиновая осень
Тепло не может летнее вернуть.
Холодными дождями сад исхлёстан.
Легка без яблок у ветвей печаль,
Полынь топорщит кружевные листья.
Поляны алы – гордый Иван-чай
В своём цветенье яростно – неистов.
Грустят в разлуке солнце и луна,
Рассвет с закатом встретиться не могут.
Темна вода, не видно в реках дна.
Расхлябанная, мокрая дорога,
Ведущая куда-то…
Не туда,
Где вечер пахнет резедой и мятой,
Где астры жёлтые…
Упавшая звезда
В елани тонет.
Молча, виновато
Ползет туман, переплетая ночь
Серебряною, шелковою лентой.
Вчерашний день уходит тихо прочь
И будущее как-то незаметно
Уже сегодня.
Звук его шагов
Неслышим.
Обещанья ложны.
Построить мост из песен и стихов
Упущена последняя возможность.

- 3 –

Зима, зима, по всей земле зима.
Деревьев ветви вздрогнули спросонок,
Ненужные роняя семена…
Реки замёрзшей ледяное лоно
В лучах заката алым янтарем
Блеснёт на миг…
Ушедшая эпоха
Забытым на стене календарём
Зашелестит…
Снегурка охнет,
Перебирая бусы-жемчуга:
Постылое, ненужное богатство.
Не яблонь цвет – холодные снега
Под пенье вьюг негромкое кружатся.
Украсив лапы елей бахромой,
Старается напрасно спрятать иней
Их грусть…
Ночами волчий вой
Несется к небу.
Грёзами застыли
Лесные сказки.
Серая сова
Добычу ищет по кустам напрасно.
Волшебные и яркие слова
Потеряны…
Мир чёрно-белых красок,
В котором правит балом тишина.
Мороженые ягоды рябины
Клюют клесты…
Судьба не тяжела,
Горька любовь, а нелюбовь – безвинна…

- 4 –

По крышам бродит рыжий кот – рассвет,
Осталось полчаса всего до лета.
На город мой упал последний снег.
Смешно?
Смешно…
Забавно и нелепо.
Весна спешит.
Прощание с зимой,
Прощение ночей её холодных.
Смеются нервно скрипка и гобой
Над глупостью моею безысходной.
Молчи, душа!
Немея от любви,
Не смей молить чужого состраданья.
Дожди придут – прохладу их лови.
Великолепен мир, а то, что странен
Порою он, так это не беда,
Бывает всё, иллюзии, утраты.
Не исчезай, гори, моя звезда,
Волшебность дней не превращая в даты.
Сиюминутность счастья принимай,
Добро сторицей отдавая людям.
Грядет апрель, за ним наступит май,
Внося сиянье в ожерелье буден.
Мгновенья – бусины…
Наступит срок,
В мозаику уложатся сюжеты,
Что пишет жизнь старательно.
Урок
На тему:
Полчаса – и грянет лето...

Дух берёзовый,
Воздух сырой
Над непокрытою головой.

Между травами,
Свысока,
Звенит серебром река.

Выше реки –
Трава, трава:
Кружится голова.

Сжать в кулак
Реку, лесок.
Вздремнуть, уйти на часок.

Тысяча лет пролетит.
И лес,
И берёзовый дух – исчез.

И остаётся лететь
И петь,
В пустой колокольчик звенеть.

(Но если сжать
Колокольчик в руке –
Зазвенит в той траве, реке,

В краю, где берёзовый дух
Живёт,
В ушедшем лесу – споёт.)

.

                 * * *

            ...Ветер бешеный свистит —
            Часовой один не спит...
            ...Бьется ветер снеговой —
            Смотрит в темень часовой.
            . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

...Под кошмою, промерзшая плоть,
         Согревайся, лежи...
Вот уже перестали колоть
         Ледяные ножи...

Над кошмою — все свищут ветра,
         И пески — без конца...
Тает лед на ресницах, и страх
         Отпускает сердца...

            ...Холод к месту приковал...
            Снег влетает в рукава...
            ...Зверя плач ли, ветра вой...
            Замер, съежась, часовой...

...Сладко спать под шерстистой кошмой —
         Как на печке — теплынь...
Снится вязкий полуденный зной
         И степная полынь...

Про пески, про дорогу, про снег —
         Что расскажешь, кому?..
...Ходит тихая, добрая смерть,
         Поправляет кошму...

            ...Прикрывается кошмой,
            Замерзая, часовой...
            ...Ветер над кошмой свистит —
            Часовой усталый спит...

.

Туман скрыл от взора вершины блезлежащих холмов. Я оделся и вышел на улицу. Мокрый асфальт всё ещё напоминал о дожде, а на небе были лишь уже рваные облака, окрашенные в ярко оранжевый с оттенками крсного цвет уже зашедшим за горы солнцем. Еще совсем недолго и на небе появится венера, а вслед за ней и все остальные звёзды. Засунув руки в карманы, я зашагал от дома. Хотелось подышать свежим воздухом, побыть одному, подумать. Капризы погоды, жара сменяющаяся снегом в конце мая, многодневные дожди при нулевой температуре не повлияли на, уже месяц как цветущие, вишнёвые деревья. За последние два дня сквозь нежно-розовую шубу цветов показались, уже готовые раскрыться, зелёные почки. Трава на склонах уже обновилась, скоро и всякая мелкая тварь выползет из своих норок. Паучки растянут свои сети, вылупятся из коконов бабочки, на нагретых солнцем камнях можно будет увидеть томящихся на солнце ящериц.

Пройдя уже приличное рассотяние, я свернул на небольшую, но всё же хорошо утоптанную тропинку. Земля, всё ещё мокрая после дождя, комьями приставла к ботинкам, и уже через пятьдесят метров я перестал обращать на неё внимание. Миновав овраг, дошёл, наконец, до своей цели. Передо мной были раскопки древнего поселения. На участке в сотню квадратных метров цепочки камней формировали периметры домов, ограждение, а по середине была большая чёрная яма. Нет, она не была глубокой, она просто была чёрной. На дне и на стених пластами проступали слои окаменевшего древесного угля. Сотни, а может и тысячи лет назад здесь горел огонь, а вечерами вокруг него собирались люди, чтобы услышать и рассказать интересные истории, поджарить забитого барана или просто скоротать время. Какими были эти люди? Это могли быть мудрецы, или простые крестьяне, разбойники или проповедники. За последние несколько тысяч лет общество изменилось не так сильно, как это обычно представляют. Природу человека времени не изменить. Сравнивая мир тысячу лет назад и и сейчас, я не вижу чтобы он стал лучше. Вероятно наоборот, только хуже. Меч, оружие война, готового сойтись с противником в честном бою, сменился на автомат, которым стреляют, порой по беззащитным людям из-за угла. Только в книгах фантастов можно видеть человечесво единым, живущим в мире.

Задумавшись, я не заметил, как уже совсем стемнело, похолодало. Небо опять затянуло белой пеленой, через которую тускло светила полная луна...

стеклянные стенки
игра светотени
я жил бы в тебе
незатейливой рыбкой
зарывшись в клубок
полусонных растений
смотрел бы на мир
переменчиво-зыбкий

питался бы кормом
твоих откровений
отдраивал стёкла
от грязи налипшей
и было бы мне
всё на свете до фени
в душе твоей
в эко-
логической нише

Наши души – застывшее крошево:
Водам Стикса грозит ледоход.
Неизвестны пути до хорошего,
А плохое само к нам идёт.

Телефонное резкое звонище
Бьёт прицельно кастетом в висок
Пусть давно позади Марафон, ещё
Путь к Афинам далёк и жесток.

И неважно босыми ногами ли,
Или с визгом «заряженных» шин
Мы хотим одолеть этот каменный
Путь к себе – так же в горле першит

От скопившейся пыли «источников» –
Наслоенья кичливых эпох.
Райский плод был, видать, с червоточинкой,
А снаружи казалось – неплох.

Не поняв, что к чему, своевременно,
И раззявисто рты отворив,
Довкушались: вокруг – потепление,
Ледниковый период – внутри.

Культивируя избранность бережно,
Не снимая замшелых корон,
Мы по льду перейдём в неизбежное –
Без работы остался Харон.

Не гадай мне, цыганка, судьбу не тревожь,
Я уйду спозаранку в задумчивый дождь.
Я уйду, не прощаясь, оставив залог –
Пустоту обещаний расхристанных строк.
Обещания – пошлость, придуманный рай.
Не заботься о прошлом – шкафы запирай.

Я сражался азартно, влезая в долги,
Заработал на чартер до самой тайги.
Отлетевшая щепка, издержка богов –
Что посажено крепко, срубить нелегко.
Не даётся ничейным руля и ветрил –
Уносило теченьем, но как-то доплыл.

Медный рог саксофона пронзает кабак,
Содержание, форма – всё в дымных клубах.
Телефона вибрато срывает во тьму –
Вновь кривая куда-то... к чему? – да к тому!
Стоп-сигналы не видя, – вразнос, напролом,
Под колёса планиде – разбитым стеклом.

На часах пополудни, но тянется ночь,
Отрывается трудно от губ липкий скотч.
Расплываются лица коктейльных наяд,
Холод... – срок отвалить в согревающий ад.
Не гадай мне, цыганка, – судьбу не поймёшь:
Безразлично – под танк или просто – под нож...

.

               * * *

                                  «Что для Вас счастье?»
                                         Л.

Мне задал Листиков вопрос,
А я не смог ему ответить...
Лишь привкус непонятных слез...
И листья смоквы в лунном свете...

И – ни дышать, ни жить не мог,
И сердце – с замираньем – билось,
И ложь, и фальшь всех слов, всех строк
Вокруг, по комнате, клубилась...

Я вас, слова, к себе не звал!
Произносить вас зарекался...
Я – как никто – про это знал,
Но – как никто – назвать боялся...

...Мне задал Листиков вопрос,
А я укрылся от ответа
За пеленой внезапных слез,
За вечной немотой поэта...

Castellar,
06.04.07

.

И вновь я там, где быть не должен, но
не выбирает свой кувшин вино.

Прими ж меня, подруга, таковым
каким я стал, забыв, каким я был.

С меня спросилось больше, чем дано,
поэтому в глазах моих темно,

и в них давно, хоть посмотри на свет,
ни прошлого, ни будущего нет.

Нет ничего за мною и тобой.
Что между нами? Вряд ли что любовь.

(Я и забыл, когда же был влюблен,
но нежностью сегодня похмелён,

стою и горстью букв с руки кормлю,
как будто птиц, забытое «Люблю…»)

...зачем я здесь? Мы душами тогда
перетекли друг в друга. Я отдать

пришёл твою. Верни же мне мою.
Узнаю ли? Но нет, не узнаю…

Какие-то ужимки, суета.
Чужие сны… Нет, нет,- не та!.. Не та.

- Пардон, мадам. Я выйду прямо здесь,
в себя былого невозможен рейс.

И 20 лет за этот вот билет -
цена невыносимая, и нет

меня в тебе… Да и тебя во мне
уже немного наскребёшь во тьме.

Сказать ли – До свидания? Прощай?
Наверное, сама теперь решай,

как скоротать оставшиеся дни
до следующих – Жизни и Любви…

Целую… Прощевай, моя душа
шагреневая, рыжа и грешна,

лети себе, скучая... Позовешь,
не самою большою будет ложь.

Последней каплей упаду на дно,-
не выбирает свой кувшин вино.

Arifis - электронный арт-журнал