Оставь меня наедине с любовью,
Ты – третий лишний…
Кто же виноват?
Вопрос, достойный Герцена, а мне бы
Чего попроще: взяв краюху хлеба,
Сбежать из дома прямо в звездопад.
Играет Лель на дудочке коровью
Польку.
Над лугом – бабочка, та самая.
Бяк-бяк...
...Четыре крылышка, припудренные щедро.
Для баттерфляй все время длится ночь,
А я – она, и если ты не прочь,
То я, в косичку заплетая нервы –
На огонёк... Ах, – вздрогну от касания.
Ожог бича.
Творенья лейкоцитов –
Антитела.
Борьба с собой не удалась.
Снег пудрит увядающую землю.
Я крику мима с содроганьем внемлю:
- Очнись, княгиня! Подмененный князь –
Не Мастер!
Впрочем, я – не Маргарита…
Да, да, я – бабочка.
Никто не виноват,
Что дольше века длящиеся ночи
Сорвут с меня те крылышки – долой.
И вторит миму дальний волчий вой,
И пудра солью выедает очи:
Играет Лель…
Он – джокер, впал в азарт.
А ты, в меня впадая ежечасно,
Рисуешь крылья, говоришь:
- Лети!
И я лечу, прихрамывая…
Что же,
Бряк-бряк – постукивает тросточка…
До дрожи,
Взахлёб:
– Лечу!
Желай мне доброго пути,
Коль счастье дать не хватит власти.
Оставь меня, ты – третий лишний…
Наедине с любовью…
Вздрагивают звезды.
Беспомощно лежу, таращась в небо.
Что толку повторять о том, что мне бы…
Возможно, рано, но скорее – поздно
Я из себя тебе навстречу вышла.
Сегодня ночью мне сметанка снилась
В полу прикрытой кринке молока.
Охотничья награда вкусом милым
Разбойникам зовет намять бока.
Есть на примете дырочка в чулане,
А от неё – Мышиная тропа…
Погрызли столько сыра, басурмане,
Пока разморенный рыбалкой спал.
Вчера кормили!.. Стоит отработать.
Противно слушать: «Увалень, не кот…»
А то вдруг подвернусь … и до субботы
Усохнет от бескормицы живот.
Дошел почти. Бесчинства полным ходом.
Наглёж полнейший при живом коте!..
Убавится мышиного народа,
Пугать их будет собственная тень!
Не стоит обнадеживаться гонкой,
Беззвучен, приготовлен для прыжка…
Воришки писк в зубах смолкает звонкий,
Такое ждет голодного дружка.
15.03.2004 редакция 07.04.2007
/из цикла ’Ступая кошачьими лапами’/
Очередную Муху изловив,
Сказал Паук:- Я стар и похотлив?
Да это ложь, на деле всё не так!
Я ей сдаю в аренду свой гамак!
С арены – прочь.
Отыгранный финал
Последней нотой
схож с последним вздохом,
А выходы все лишь изнанка входов.
Улыбки нарисованный оскал
Легко стереть с лица.
Надвинув шляпу,
Сказать: – До встречи! – сторожу.
И – в путь.
В беззвездную и ветреную слякоть
Осеннюю без зонтика шагнуть,
Сутулясь.
Уходить под фонарями.
Их свет, как лебедь белая, ныряет
И плещется в озерах на асфальте.
Их свет, как ты, умеет делать сальто
И танцевать на мокрых проводах.
А ты собаки даже не заводишь:
Проходит жизнь вся в разных городах...
Увы! Ты не становишься моложе.
Овал лица чуть уже и чуть строже,
И требует заботы больше кожа,
Поскольку сохнет хорошо без пудры.
И ты, проснувшись в выходные утром,
Полдня живешь один в своей квартире,
От мира спрятавшись,
как в коконе, в кефире.
Судьба – индейка, говорят в народе.
Индейка – Дня Благодаренья птица
За океаном. Она и нам сгодится,
Но почему-то мимо все проходят
Тебя, ее неся на блюде.
И, кстати,
Дома – покати шаром,
Поэтому о пище мы, приятель,
Поговорим, когда-нибудь, потом.
На остановке пусто. Ты – не в счет.
Трамвая
Счастья ждать – затея, право же, пустая...
Сойдя с ума, сошли трамваи с рельс
И укатили все в осенний лес,
Где не был ты лет этак...
Не припомнив,
Закуриваешь от последней спички,
Укрыв, для верности, огонь ладонью.
Спешишь в метро, а то и электрички
Уедут все в подземное депо.
Пора сменить на новое пальто,
Простынешь если – так себе дороже.
Меняют змеи ежегодно кожу,
И если разрешит судьба...
О, как бы ты сыграл
Жизнь заново, но...
Близится финал...
Я в глаза твои смотрю,
синим пламенем горю, –
если ты меня не любишь,
значит, я тебя люблю.
Я смотрю в твои черты
ненаглядной красоты, –
если я тебя забуду,
значит, помнить будешь ты.
Ты уйдёшь, но ты вернёшься
по добру или по злу.
Если ты не отзовёшься,
я тебя не позову.
В двух сердец одной войне
чьё-то первое в огне.
Разве это преступленье –
то, что нравишься ты мне?
81
Как – жалко безумцев,
- дерущихся – думцев.
Легко ль белокрылым,
бить избранным рыла.
Автор
***
А мне по дороге,
от ветра, упругой,
бежать – от неволи,
за солнечным кругом.
А мне б – на тропинке,
не стать на букашку.
Траву не помять,
не поранить,
ромашку.
Птенца оживить под,
рубахой – у сердца.
И – брата увидеть,
в очах иноверца.
Утешить больную,
печальную душу.
И – лепет младенца,
как – музыку слушать.
Да в озеро с небом,
как в детстве, глядеться.
И нежностью к людям,
и греть, и согреться.
