.
* * *
«...Что мне у жизни просить беспредельного —
В славе прожить ли?.. Пропавшим ли без вести?..»
«Жди. Ветер песню споет колыбельную,
Бросив дитя на крыльце неизвестности...
Слушай, о чем говорит тебе, мытарю,
Это молчание — вечное, тайное...
Небо, дождями-ветрами промытое,
Смотрит на нас, посвящая в молчание...»
.
Как велик и холоден нелюбимый снег.
Как случайна птица чёрточкой в высоте.
Нелюбимый плачущий человек
Закрывает лицо рукой.
В этой позе, линии, красоте,
Неслучайной, чуждой, такой иной –
Вижу я и себя с тоской.
Вижу я и себя, и Тебя, и снег,
И Твой росчерк птицею в высоте.
Нелюбимый – единственный – человек.
Приголубь его, успокой.
Открывает глаза: как они чисты.
Улыбается, смотрит – и он, и Ты
Делаешь знак рукой...
Сяду на скамейку, плюну в пустоту.
В эту, да не ту.
Где моя фуражка, где моя весна?
Побледнела вся.
А бывало, было. Было – ну и что?
Сладкое ничто.
День рожденья милой. Огонёк в тиши.
Водочку глуши.
Это ли не праздник? Столько важных дел.
Хватит. Посидел.
* * *
Он мчался по проспекту, на бегу
Несвязно бормотал, забыв про тачку,
И фонари шарахались враскачку,
В ушах стоял вишнёво жаркий гул.
В подъезд ворвался, вышибая дверь,
И бросился отмеривать пролёты,
Второй… четвёртый… пятый у неё ты?
Да, наплевать… теперь поди проверь.
Звонил, стучался, кажется, раз сто,
Возился ключ, да что у них – засовы?
Открыли – муж, наверное: "Кого вам?
Жену? Нет дома, вы, простите, кто?"
"А я… люблю её, два года с ней знаком,
И, в общем,… было всё у нас с Татьяной"...
"С Татьяной? Но жена моя – Светлана!
Ошиблись вы – Петровы на восьмом,
Хотя Татьяна есть ещё одна,
Но та, пожалуй, малость старовата,
Ну что ж, прощай. Ух, напугал меня ты!.."
Дверь скрипнула,
И лопнула струна…
