а.к.
дождями олову пролиться
и запрокинутую в гжель
утопишь голову в странице
высоких росчерков стрижей
от смол и хвои жирных сосен
тропой к кисельным берегам
где меткий блин на рыжем плесе
взлетает детством по кругам
отсчитанным звенящим смехом
в излучине судьба-реки
там рядом радуги и эхо
и мы и наши старики
в испарине дворы и росы
хмельны от трав до медуниц
там взоры голы души босы
там есть ответ и нет границ
медовым хворостом и ныне
июнь там крошится рукой
пока не сохнет и не стынет
любви парное молоко
Грустные мысли спрячу я в шкаф.
Пусть там пылятся, в старых мешках.
Ни кому совершенно не нужные,
Измятые.. не отутюженные.
Может, достану их лет через сто,
От моли – проветривая пальто-
С крупными, яркими пуговицами.
В котором когда-то, давным давно,
Птичкой порхала по улицам.
Дней пролетевших запах вдохну
И окунусь с головой в волну
Ностальгически – трепетной грусти
По далёкой наивной юности...
Неправильно придуманная жизнь,
Придуманная кем-то, но не мною.
Мне лишь предписано прожить её такою.
Запущен маятник: день -динь, день – динь.
День…. Дзинь
Задумавшись, небесный кукловод,
Ослабил струнами натянутые нити.
- Эй, господин! Вы лихо не будите!
Поспешно тучи залепили небосвод.
Подул свободы дух. Беспомощно метаясь
Между соблазнов, бьющих, словно град,
В надежде на какой-то результат,
Я правильность свою создать пытаюсь
Всё! Получилось! Шаг вперёд и… Кукловод
Вновь в руки управление берёт:
День – динь, день – динь. Отсчёт идёт....
Жеребёнок серый,смелый,
Ты весь инеем покрыт,
И морозец так умело
Кистью гриву серебрит.
Серебрит твои ресницы
И кудрявый шустрый хвост,
И звенят на льду копытца,
Звон летит до самых звёзд!
Ножки – тонкие пружинки,
Глазки-ягодки блестят,
На спине лежат снежинки
Как узорчатый наряд.
Не даёшь ты мне проходу,
Грозно смотришь на меня.
Не видал такого сроду
Я отважного коня!
Громко хлопнул я в ладоши,
Ты в конюшню убежишь,
Где гнедая мама-лошадь
Скажет: "Смелый мой малыш!"
Это было довольно давно,
за окном шел какой-то там снег,
а мы пили сухое вино,
и делили один чебурек.
Это было немного смешно,
ты читал мне какой-то там стих,
и мы пили сухое вино,
и глоток был – один на двоих.
Стало в комнате скоро темно,
но зажечь не спешили мы свет,
и мы пили сухое вино,
и немного было нам лет.
Мы сидели с тобой как в кино,
на часах был какой-то там час,
и мы пили сухое вино,
и любили мы в первый раз.
Много было и зим, и снегов,
за витком рассыпался виток,
но люблю до сих пор, видит бог,
в непогоду сухого глоток.
.
* * *
"...Е л е н а задевает один из сосудов, стоящих на
столе, капля из него проливается на пол:
слышится шипение, к потолку взвивается клуб
дыма, на полу вспыхивает пламя...
Е л е н а :
...О-о, поэт... Мне становится ясно,
Что знакомство с тобою опасно...
Слишком много ты... –
(с невольным страхом и восхищением глядя на
расползающийся по полу огненный круг)
...капля одна лишь!.. –
Для поэта умеешь и знаешь...
Ф а у с т выплескивает из другого сосуда немного
какой-то жидкости в пламя – опять шипение, клуб
дыма и – ничего уже нет, лишь чистый и ровный,
как прежде, пол..."
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Я много знаю и умею...
Я знаю – бред на первый взгляд –
Как растворить в вине камею,
Чтоб получить смертельный яд...
Я знаю, как лечить разлуку,
Как Злого Духа обольстить,
И как отрубленную руку
К плечу обратно прирастить;
Коль муж ревнив — как рыбьи жабры
Тайком в карман ему вложить,
Остыл — куда подбросить жабу,
Чтоб вновь его приворожить;
От сглаза воду пить какую,
Когда — в начале дня, в конце ль?..
И как отлить такую пулю,
Чтобы всегда попала в цель...
Как на холсте смешать на белом —
Чтоб совладать с любой бедой —
Немного вереска с вербеной
И волкозуба с лебедой...
Могу и камни — знаю средство! —
Заставить я заговорить;
И в Лету канувшие тексты
Я знаю как восстановить...
Мне тыщи лет... Я знаю много,
Меня непросто удивить...
...Я знаю, как растрогать Бога,
И как — Его же — прогневить...
.
