Сарафан и коса по пояс,
Образ женщины:
Слабой,
Доверчивой...
"Сильной будь!»
Все твердят.
Беспокоюсь...
Может я –
Не для этого дня?
Срочно
Имидж
Менять
Косы прочь.
Без жалости
Ножницами,
Их
Откромсать,
Джинсы
Вместо
Сарафана,
Руки в карманы,
И гулять!
Нет
Тишине!!
Тишину
Долой!
Набатом
Музыка
Бьёт
Над Землей!
Слёзы
Всего лишь
Капли дождя.
Я шагаю!
Я сильная!
Видишь?
только… это уже не Я....
Ручки, ножки, огуречик
Нарисован человечек.
Нарисован – будет жить,
Песни петь, да водку пить.
Днями – будет он работать,
В домино играть с охотой.
С кем-то будет он дружить,
А кому и морду бить.
Будет часто он влюбляться,
Обниматься, целоваться.
Строить дом. Детей растить,
Жёнку милую любить.
Будет ездить на рыбалку,
Заведёт себе собаку,
Дачу с мраморным камином,
В банке счёт, гараж, машину.
Книг прочтёт.. десятков пять,
Смотришь, сам начнёт писать.
Прослывёт забавным малым
Может лишь – слегка усталым.
Так умчатся в никуда
Его долгие года….
Ластик.. листик .. тёплый вечер
Стёрт из жизни человечек…
Готов он выпрыгнуть из кожи
Прозрачной, гладкой как шифон.
Он матерится как сапожник,
Но вовсе не сапожник он.
В полуразрушенное зданье
Он входит, будто в тёмный грот.
Живут здесь тайны мирозданья
Как непарнокопытный скот.
И он, конечно, понимает –
Их разгадать дано не всем.
Он кормит их, порой ласкает
И тем богат, и счастлив тем...
Ты знаешь – кличка не годится
Тебе, красавице гнедой.
Ты – лошадь с именем царицы
Великой, грозной и шальной.
Но каждый день под гнётом сбруи,
Земли коснувшись головой,
Ты замираешь, негодуя,
Перед глазеющей толпой.
Кружишь ты в танце принуждённом,
Подпруги давят как тиски,
А сердце в теле измождённом
Едва не рвётся на куски...
В глаза глядишь нам без опаски
И подаяния не ждёшь.
Не признаёшь фальшивой ласки
И подлинной не признаёшь.
Конюшни русской драгоценность,
Дворец в степи – твоё жильё.
Спасибо, милая, за щедрость
И за терпение твоё...
Вы словно мегарская чаша
Искритесь соблазна вином.
С ним лёгкость и молодость ваша,
Одним опьяняет глотком.
Вы новый шедевр Рафаэля.
Петрарки, живой идеал.
Всей низости мира не веря,
Вас гений восторга создал.
Целуйте меня, опьяняйте,
Не мыслите о мелочах.
Безмолствуя мне наливайте,
Сок страсти на алых губах.
Пока вы не выпиты бренно
Годами житейских невзгод.
Любите, (пусть молодость тленна),
Ведь память о ней не умрёт.
Ветер. Ветер. Он насквозь пробирает,
Гнет деревья, с корнем их вырывает.
И как будто что-то страшное знает,
Скрипом-хрипом песнь свою напевает.
Тучи темные летят над водою.
Дождь по озеру метет бородою.
И качает головою седою
Тот старик, став далекой горою.
.
* * *
" ...Ф а у с т :
...Ночь... Затаившаяся, волчья...
Во мгле — ни всплеска, ни огня...
Е л е н а :
Ты словно слился с этой ночью —
Влюблен в нее ты, не в меня...
Ф а у с т :
...В е с н а — в ней есть изъян один лишь —
С весною — н о ч и все короче...
Е л е н а :
...Поэта с ночью не разнимешь...
Ф а у с т :
...Поэты — это дети ночи..."
...Всю ночь мы слушаем и ждем...
Вся жизнь — тревожная, челночья, —
Все, что известно станет днем —
Все! — происходит черной ночью!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...И по ночам — иначе слышатся знакомые имена,
И кажутся каббалистическими знаками
Древнеарамейские таинственные письмена
На белом фоне новокалидонской раковины...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Чреваты встречи по ночам
В углах, луной преображенных...
И льнет ночь — кошкою — к плечам
Убийц, воров и прокаженных...
...Пиши о том — скрипи пером,
Склоняясь над столом все ниже —
Как за окном грохочет гром,
И как опасна жизнь в Париже,
Пиши о жизни кочевой
И о любовных муках «страшных»,
Но стоящего — ничего! —
Как ни старайся — не создашь ты,
Пока ты темным небесам
Не бросишь громогласный вызов,
Пока ты не услышишь с а м
Нечеловеческого визга
В ночи загубленной души;
Все можно — врать себе нельзя лишь! –
Живи, наверстывай, спеши,
Пока ты сам все не узнаешь —
Как в гиблых топях стонет выпь,
И как скучны пиры Лукулла,
Как выступает — всюду — сыпь
От исступленного разгула,
Как преет золото в горшках
Под океаном, в трюмах древних,
Пока ты не узнаешь, как
Скрипят ключи в замках тюремных,
Как — за ночь! — можно поседеть,
Как весел звон фальшивых унций,
Пока не ощутишь — в себе! —
Изгоя, бога и безумца!..
.
Не пророчь ты мне счастья. Не надо.
Пусть идет мимо наших ворот.
Не хочу я завистливых взглядов
И чтоб камни легли в огород.
Не пророчь долгих лет нашим стенам –
Ведь не стенами радость крепка.
И прости неизбежность измены –
Ведь любовь, словно птица, легка.
Не пророчь утешение грусти.
Тихой девочкой в летнем саду
Грусть сегодня ту птицу отпустит,
И я клетку подальше кладу.
Не пророчь… Ты же знаешь – так надо!
Пусть печалями сердце полно,
И мы взгляды отводим. Ты – рядом,
но любовь наша так далеко…
Двадцать два шага между нами.
Двадцать два – ни больше, ни меньше.
Не хочу сегодня словами,
Хочу музыкой души между
Судеб, что молчат среди ночи;
Двух планет, чьи орбиты разны.
Только знаешь – если захочешь,
Твоим спутником стану, алмазный!
Двадцать два шага будет между
Теми, кто ближних всех – ближе.
Всё равно это будет меньше
Для того, кто склонился ниже.
Для того, чьи так нежны речи
И глаза печальны с экрана.
Перед зеркалом ставлю свечи.
Я сегодня не лягу рано.
Мне сегодня луну и солнце
Примирить и дождаться встречи.
Звёзды падают в глубь колодца,
Нежность – в сердце музыкой.
Лечит...
