Я между небом и землёй
Мелю муку воспоминаний,
Пасу стада чужих желаний
И надсмехаюсь над собой.
Грызу гранит, но не науки,
Пытаюсь лень преодолеть.
Себя сажаю в долга клеть
И превращаю радость в муки.
Я между небом и землёй
Как все казалось бы, но все же
Я чем-то право не похожа.
Быть может тем, что я с тобой…
В уголочке сырого подвала,
Где людей не бывало давно,
Привиденье одно проживало,
Не прописано было оно.
Выходя по ночам на прогулку,
Белой тенью скользя по углам,
Привидение кашляло гулко,
Запинаясь о брошенный хлам.
Наркоманы, гонимые стужей,
В тот подвал забрели и в тиши,
Косячки закрутивши потуже,
Собрались покурить анаши.
Затянуться успев лишь по разу,
Слышат голос они из угла:
- Погасите вы эту заразу,
Вашу мать, дом спалите дотла!
Привидение шло к наркоманам,
И, увидев отнюдь не бомжа,
Рассовав анашу по карманам,
Утащились они, не дыша.
Так примите мои заверенья –
Привиденья полезны весьма:
Отучают они от куренья
И хранят от поджогов дома.
.
* * *
". . . . . ...Е л е н а :
...Ты слышишь что-нибудь?..
Ф а у с т :
...О, да! -
Я и тебя зову т у д а,
Где полночь звездная тиха,
Где разум — с магией сливается,
Рождая музыку в стихах,
И сердце — дрожью отзывается..."
( Ф а у с т )
...Так... Четверть унции гвоздики...
И чемерицы с амброй серой...
...По грану — ладан с лавром диким,
И — по два грана — мак и сера...
...Еще добавим — чуть! — нашатыря...
...Кровь горлицы и мозг нетопыря...
...Еще сюда — концы павлиньих перьев...
...Все это — с мятой — заварю теперь я...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Все начинается, Елена,
Виолончельной кантиленой...
...И — ти-и-хо, ме-е-едленно — mein Gott! —
Вступает тре-епетный фагот...
...Карета... фонари... форейтор...
Версаль. Фиоритуры флейты...
...Вдруг — Африка, литые мавры
Несут калифа... Гром, литавры...
...Растет фатальное глиссандо —
Идут фаланги Александра...
...Кричат голодные волчата...
Речитативы, пиччикато...
...Льнет к небесам за влажной тучею —
В слезах — адажио летучее...
Потом — глаза, и руки, губы,
Тромбон и ма-а-аленькие трубы...
...И все кончается — расплывчато —
Вновь кантиленой переливчатой...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Елена!.. Надо торопиться!..
...Вновь я один на берегу...
Ты обернулась белой птицей —
Тебя поймать я не могу...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
.
К.
В тех мирах, где запах трав –
вкус малины, что с куста,
в этих днях изнеможенья,
и в ночах, где упоенье
и безмолвье на устах,
вкус полыни, что горчит
вечерами терпким летом,
будто делится ответом
тот, кого просил – Молчи!
вкус сиреневости грёз
посреди ночного сада,
рук, рисующих – Не надо!
лепестками белых роз,
вкус обыденности слёз,
белой жизни повторенье,
черных рек во сне круженье,
солнечность чужих мимоз,
всё, всё в летних жарких снах,
где дурманом – ветер тайны,
и где счастье так случайно
засыпает на руках…
в тех мирах, где запах трав…
Ты сегодня мне снился ночью –
чуть печальный маленький принц.
Я к тебе торопилась очень,
посылая слова, как птиц,
всё вперёд, чтоб скорей летели
с детской песенкой о весне,
и разлучные сны-недели
засыпали в прохладной тьме,
засыпали все наши беды,
да и разве были они?
Ты ведь знаешь, к тебе приеду
и на ёлке зажгу огни!
И те сны, что печалью длились
И невстречами день за днём,
Отоснились, поверь, отоснились –
И двух роз заря за окном!
