* * *
Печали юным – до звезды,
Для молодёжи мир чудесен.
Ведут бои на поле чресел
И ловят кайф от ерунды.
Любой козявке рад малыш,
Пока не цапнули за палец.
Кряхтит всю ночь бессонный старец:
«Чем больше знаешь, хуже спишь».
И вспоминает жизни путь,
Перебирая варианты.
За грош загублены таланты,
Усилий много – толку чуть.
Резвится юность напролёт
Порой короткой и прекрасной.
Однажды скажет старость: "Здравствуй!"
Хотя её никто не ждёт.
Жизнь канет, словно пустячок,
Сумбурный сон, видений полный,
Местами сладкий, чаще вздорный,
Без смысла, в общем, и без формы...
Теперь других качают волны.
Вчистýю списан морячок.
Гроза танцует на блестящих спицах молний
Расколот надвое столетний дивный дуб
А мы целуемся взахлёб и в страсти – молим
чтоб без конца... до дрожи,
нежность с мокрых губ.
Тела одежда облепила словно кожа.
Крупинки градин, изумрудная трава.
Стучим зубами, но расстаться невозможно,
объятья греют и любовь
- всегда права...
*******************************
Любви не помеха, ни дождик, ни тучи,
ни сырость ресничек в солёности драм...
Так пусть улыбнётся, Величество случай,
зимой или летом, неважно...
Пусть – Вам!
P.S. Смотрел старые комментарии и решил, что это достойно и как самостоятельное.
Жили-были граф с графиней
При Петре ль, Екатерине
Или в оны времена,
Наше дело – сторона.
Лишь отметим на словах:
”Пел хвалу графину“ граф,
И потворствовал графине –
Подарил ребёнка Нине.
Нина жаловала графа
Уважительно –Евграфо–,
Графоманя на перине.
(Не в постельной суть картине).
”Что, мы, граф живём как фины?
Можем съездить мы в Афины?
Там стихи писала Сафо…“ –
Интерес возник у графа.
Бодро он достал из шкафа,
Облачив себя в халат,
Древнегреческий трактат.
В любопытстве граф был хват.
”Так, поищем... альфа... арфа...
Бета... гамма... гео... графо...
Миф о кознях Голиафа...
(Отступлением греша),
Достаёт графин из шкафа.
...Эх, наливка хороша!
Нет про Сафо ни шиша!
...Впрочем, есть, моя душа:
Остров Лесбос... тут и Сафо“.
...Нина рада за Евграфа.
Очень рад за Нину граф.
До поры затворен шкаф.
...
Как же тут не веселиться
От идиллии в картине,
В бытность графа и графини.
...И с читателем проститься.
В честь прощания такого,
Не сказать нельзя ”два слова“:
”Времена другие ныне.
Нет ни графа, ни графини.
Нет ни князя, ни княжны.
На ... кой ляд они нужны?
Не нужны: цари; царицы;
Короли; императрицы;
Королевы; баронессы;
Императоры; принцессы.
Словом, весь дворянский род
Истребил ”чесной народ“.
Пусть простят меня, глупца –
До логичного конца“.
13-14 февраля 2004
Решающий однажды встать с колен,
Учти все персоналии дилемм:
Почётней быть последним, но меж тигров...
Чем первым средь шакалов и гиен.
Предисловие:
Всё произошло очень давно... недалеко от Куршской косы.
По могучим кронам сосен,
(на часах – примерно восемь)
Лёгкий бриз летел играя,
Расшалился пролетая,
С «утреца», безлюдным пляжем.
Камышами, как плюмажем
«шелестнул»,
присвистнул тонко,
Позабавился шезлонгом,
Опрокинул стойку вёсел,
Горсть песка на «закусь» бросил,
Покружил песок воронкой,
С дюны снёс сизоворонку,
Сдул одежду "ранних пташек":
Пару-тройку шорт, рубашек...
Посчитал: «красивше», стало!
И уснул в лесу устало.
Послесловие:
Отдохнули, угу...))
Там огород казался садом дивным,
Наполненным неведомым зверьём,
Сарай убогий замком нелюдимым -
Рождались страхи шорохами в нём.
Там небо ежедневно трепетало
Крылами белоснежных голубей,
Малины спелой было вечно мало -
Тянулись ручки сквозь листву за ней.
Вертелась там юла и мягкий мишка,
Попав в объятья, помогал уснуть,
И словно разукрашенный из книжки,
Котёнок забирался мне на грудь.
Бетоном зданий заросло то место -
Кричи АУ – его не отыскать,
Фантомной болью оживает детство
И памятью пускает время вспять.
Не мяукай громко, киса,
Не тревожь ты сон Дениса,
Помурлыкай лучше песню,
Чтобы сон был интересней.
* * *
Она вошла – глаза пустые,
На кухне села, смотрит сквозь,
Почуял кожей – опостылел,
Родным ей стать не удалось.
Лгала, хотя не дал и повод,
Мол, у подруги… то да сё…
Я зубы сжал, то в жар, то в холод
Бросало, думал: вот осёл!
Сорвался, будто ухнул в воду,
Себя не помня, крикнул: Мразь!
Я видел вас – ты с тем уродом
Мою любовь втоптала в грязь?!
Ну, кто он, жалкий Казанова?
И тяжелел тугой кулак,
Я подбирал покрепче слово...
- Кретин, законченный дурак!
Cамец, лишившийся рассудка, –
Она сказала, закурив,
- Заткнись хотя бы на минутку
И, лучше, чаю завари.
Да, у меня, признаюсь, было
С другим… Прости… Случилось так…
Да, я другого полюбила,
Я виновата – это факт.
Но всё – конец семейной драме,
Нам вместе – хуже, чем тюрьма.
Я перееду завтра к маме,
А на развод подам сама…
И, наступив на хвост обиде,
Я ставил чай, и мармелад…
И на неё смотрел и видел,
Как бесконечно виноват.
* * *
Мои стихи живей меня,
Тягаться с ними бесполезно.
И мне ясней день ото дня,
Что неудачник я и бездарь.
Как мог, их пестовал, гранил,
Сквозь пальцы годы протекали,
Трудился, не жалея сил,
Но не взлетел по вертикали.
Стихам отчизной стала Сеть,
Где "лайки"… Мне же не до жиру.
Обидно, право, но стерпеть
Готов – да были б только живы
Птенцы родного языка.
Видать, сейчас нельзя иначе.
Смотрю на них издалека
И, умиляясь, чуть не плачу.
Враги-друзья
Что-то мне тоска-печаль
Замутила душу.
Вижу, Моня Разинтааль
С Изей водку глушат.
Разливают на двоих.
Я, как буйный ветер,
Налетел стремглав на них,
Напросился третьим.
Моня мне вопрос в упор,
Фейсом багровея:
”И с каких же это пор
Стал ты пить с евреем?
Ты жe, люди говорят,
Потрафлял нацистам.
А сейчас, на кой же ляд,
Липнешь к «сионистам» ?“
Я ему польстил в ответ:”
Будь ты хоть... Тугарин.
Водку можешь пить, привет –
Для меня ты, барин“.
И кошерным огурцом
Закусил полбанки.
Изя, хлеба, молодцом,
Дал мне полбуханки.
Растворилась грусть-печаль,
Ускакала цугом.
Стал мне Изя Разинтааль
В купе с Моней другом.
Вот, такие пироги.
И маца с грибами.
Так становятся враги
Ярыми друзьями.
3 сентября 1998