В тебя нырнув,
выныривать не хочется,
и я стремлюсь блаженно
в глубину,
сквозь свой бардак,
тоску и одиночество,
и в море твоей нежности
тону...
Место моё, утоли, сбереги меня.
Не объясняй, мне не надобно знать.
Вьётся прибрежная тонкая линия:
Безотносительная благодать.
Дуб ли, берёза, орешник, смородина…
Горек на ощупь и сладок на вкус
Плод неизвестный, ты всё ещё родина?
Я потерять ничего не боюсь.
Ты не любила, но всё отдавала мне,
Холод и свет и звезду за окном.
Так обними же руками усталыми,
Благослови мой пустеющий дом.
При чайной церемонии играл на солнце струйкой,
Догадка в сердце знала, не знали лишь глаза
Дым ароматов принял, когда я падал в поле
Он долго повторял, что в чаше лишь слеза…
К.
Любовь это только касание,
Касание сказочных снов,
Прикосновенье названия,
В котором нет названных слов,
И приближенье весеннего
Света навстречу зиме,
В которой любовь лишь название
Того, что уснуло в тебе,
Того, что боится быть названным,
Окликнутым так невпопад,
Того, что случайностью праздника
В окно постучит, и закат
Нежнейшими покрывалами
Укроет от поисков суть...
Любовь это только касание.
И шепот –
Полегче бы путь!
Нет нежности нежнее виртуальной
И слаще слов, размноженных по «окнам».
К чему же ревность? Пусть звучит банально,
Но главное, чтоб сердце не оглохло.
И чтоб душа, благодаренье жизни,
В реальность возвращалась, словно в море,
Где шторм пройдёт, и солнце ярче брызнет,
И растворятся призраки виртгоря,
И где опять сладчайший яд желаний
Отравленными быть горчайшей солью
Нас возвращает в то, что нереально,
И что есть жизнь, любовь,
И радость боли!
инне кулишовой
Там как и прежде все цветное сны
Но мы туда не ходим а летаем
По-разному в отдельности и стаей
От трансформаторной до выросшей сосны
А помнишь сварку чертовых колес
Наш Ту натужно горизонт на красном
Переползал и жизнь была прекрасна
Полет нормальный и за лесом плес
Потом на снов квадратные поля
Засеянные желтым и зеленым
Посадку нам ничейная земля
Дарила и пригорок рядом с кленом
Ольхой где горстью в горку сложены
Те кто во сны увы приходят редко
Летаешь с ними в осени-весны
Обратно не придется той же веткой
И черно-белый курс твоих глиссад
Все тяжелее оставляет Боинг
От грез которыми не успокоен
Отстегнут парашют и карты сад
Маршрут сверяет глядя на радар
Цветной пока диспетчер вышку принял
Среди таких же на ладони линий
Бессоницей еще одна звезда
* * *
Я видел, пролетая на балконом,
Любимая, как муж тебя топтал,
Он был неконгруэнтный радикал,
И жил по неэвклидовым законам.
В тот час тоски и беспредельной грусти
Пространство сжалось, обнажая суть,
Углами мне указывая путь,
Но я всё выжидал, когда отпустит.
Всё относительно, Альберт, конечно, гений,
Меня снесло порывом бытия,
Опять один сижу голодный я,
А муж дорвался до твоих пельменей.
