Arifis - электронный арт-журнал

назад

Студия писателей

2012-12-03 17:32
Русские встречи / Татьяна Грин (tatyanagrin)

Ночью выпал снег, и когда утром, проснувшись, я по обыкновению выглянула в окно, то увидела, что склон, и поле справа, и кусты между дорогой и речкой, и наша лужайка, и цветы под балконом и на террасе – всё покрыто снегом, лишь слева на перекрестке темнеет асфальт и вдали, сквозь дымку, виднеются темные горы.  

За завтраком дядя Лео с тетей Адой по очереди уговаривали меня поехать с ними в Мюнхен и там провести воскресенье.  

- Разумеется, у нас не так холодно, как в Сибири, но сегодня это настоящий Мороз! – бодро говорил дядя, потирая руки над чашкой кофе и произнося слово «мороз» по-русски. – Два градуса мороза, девочки! Берегите ваши носы и уши!  

- Из Сибири сообщают, что там сегодня минус тридцать семь! – похвасталась я, вспомнив утренний телефонный разговор с братом.  

- В это вряд ли можно поверить! – восхитился дядя. – Что же там будет в декабре!  

- Ты представляешь себе, Леопольд, как много там приходится платить за обогрев! – сокрушенно покачала головой тетя Ада. Она не отличалась романтическим воображением, но зато у нее было «сердце из золота», как по пять раз на дню приговаривал дядя, целуя жену в щеку.  

После завтрака все стали собираться.  

- Ты в самом деле собираешься в эту погоду идти в Фюссен пешком? – округлив глаза, спросила Ана.  

- Да, – ответила я. – Я не один раз бродила по лесу и горам много дальше, чем если идти в Фюссен. Я смогу дойти приблизительно за три часа и у меня вполне хватит времени, чтобы посетить замок и вернуться на автобусе из Вилса. Хочешь, можем прогуляться вместе?  

- Нет, – Ана отрицательно мотнула головой.  

Честно говоря, я и не рассчитывала, что моя двоюродная сестра согласится.  

На кухне я уложила в рюкзачок приготовленные тетей термос с кофе и бутерброды и направилась к выходу. На секунду столпившись в прихожей – «ты взяла термос?», «Эрих не звонил с утра?», «а где мой зонтик?» – мы вышли из дома.  

Небо было темное, затянутое низкими облаками, дул несильный ветерок и Ана, чмокнув меня в щеку, быстро забралась в заранее прогретую машину. Я в своих кожаных ботинках на толстой ребристой подошве, в плотных штанах, в теплой куртке с шарфом, в перчатках и в шапке, чувствовала себя очень комфортно. Пока дядя Лео закрывал ворота, а тетя Ада, стоя на крыльце, разговаривала с кем-то по телефону, я стряхнула снег с цветов у террасы и, слепив снежок, кинула его в стекло, за которым виднелось задумчивое лицо Ани. Она вздрогнула и, вяло улыбнувшись, отвернулась. Дядя Лео погрозил мне пальцем и подмигнул:  

- Может быть, все-таки, тебя подвезти?  

- Но вы едете в другую сторону!  

- В Мюнхене я хотел представить тебе одного интересного молодого человека, – игриво сказал дядя Лео, улыбаясь и целуя меня на прощанье.  

- Дядюшка, если бы я хотела быть замужем за немцем, то моим мужем был бы ты, – теперь я поцеловала тетю Аду. – Но ты уже давно и удачно женат!  

- Да, – довольно заключил дядя, в свою очередь целуя тетю и усаживая ее в машину. – Она имеет сердце из золота!  

Я махала им вслед, пока машина не скрылась за поворотом.  

 

Я вышла из Пфронтена по дороге, ведущей на юг. Пройдя около километра между огороженных пастбищ и оставив слева Майлингер, я миновала корпуса фабрики и свернула налево к ручью. За мостом через запруду начался подъем в гору. Дорога была сырой. Из-под проезжающих машин с шумом разлетались брызги, но вокруг дороги лежал чистый снег, сквозь который пробивалась зеленая трава. Деревья казались яркими зелеными, желтыми и красными пятнами и выглядели очень живописно, словно на открытках. У обочин виднелись небольшие копны сена, упакованные в пластик, а чуть поодаль верхом на лошадях проехали две девушки, разглядывая меня. Машин было немного, но я все равно шла почти по полю, подальше от асфальта, опасаясь, что брызги попадут на мою белую куртку. Мокрый плотный снег туго скрипел под подошвами, и от быстрой ходьбы мне стало жарко.  

Дорога, поднявшись по склону горы, изогнулась и дальше убегала вниз, а мне нужно было продолжать восхождение. У деревянной беседки, где на стенде размещалась схема окрестностей с указанием горных маршрутов, я достала из рюкзачка свою карту и сверилась – до Фюссена предстояло пройти по горам семь с половиной километров, а моей конечной целью был знаменитый замок Ноешванштайн.  

Двумя годами раньше я там уже была – мы ездили всем бехтольдо-крейсовским семейством на трех машинах и нам пришлось осматривать замок вместе с многочисленными туристами, в основном, японцами. Они были везде!  

А в этот раз мне непременно хотелось побродить по горам – без людей, без машин, без туристов – и нужна была цель. Сначала я наметила Бергхоф, но он оказался слишком далеко для пешей прогулки и я туда ездила, взяв старую дядину машину. А потом решила – пусть будет Ноешванштайн – там три озера, и горы, и сам замок нереально красив.  

Понадеявшись, что не заблужусь, я свернула с дороги и стала подниматься по тропе, покрытой девственным снегом. Среди деревьев и скал стояла тишина. Ветер изредка пробегал по верху, а внизу лишь снег скрипел у меня под ногами или шуршали листья, укрывающие тропинку толстым разноцветным ковром. В некоторых местах тропа тянулась по самому краю крутого склона, уходящего далеко вниз и теряющегося в зарослях, а там, где деревья расступались, открывался вид на долину, и на поселок внизу, и дома выглядели крошечными, как игрушки, а коровы в поле казались просто точками.  

Было чуть больше десяти часов, когда я добралась до грота Марии. Вокруг на сложенных из камня террасах ярко-красным каскадом пламенели цветы и на фоне мокрых черных скал и белого снега казалось, что передо мной водопад из крови.  

Мне пришлось все время идти в гору и довольно круто, отчего я запыхалась и дальше пошла медленно, чтоб передохнуть. Небо потемнело еще больше. От двухградусного утреннего мороза не осталось и следа. Я сняла перчатки, чтоб было не так жарко, и держала их в руке. Снег таял и с деревьев капало, словно начался дождь. Судя по погоде, дождь и в самом деле мог пойти в любой момент, а мне, как бы я его ни любила, вовсе не хотелось промокнуть.  

 

Женя меня догнал после того, как я миновала смотровую площадку с видом на Бургхоф. Дорожка шла под уклон и когда я услышала за спиной велосипедный звонок и оглянулась, уступая дорогу, то увидела странную картину – верхом на горном велосипеде быстро катился вниз нелепо одетый молодой человек. Черное длинное пальто, брюки, одна штанина которых была подвернута, а из штанины выглядывала голая волосатая нога, обутая в остроносый туфель на довольно высоком каблуке. Уставившись на эту ногу, остальное я просто не успела разглядеть. Поравнявшись со мной, велосипедист резко затормозил, собрав под задним колесом велосипеда целый ворох листьев, смешанных со снегом.  

- Извинение!.. – выпалил он, остановившись и глубоко дыша. – Доброго утра!..  

Я огляделась по сторонам и кивнула.  

- Щас!.. – вдруг по-русски сказал он, затем полез в карман своего аристократического пальто, откуда извлёк какую-то бумажку, и уже более-менее по-немецки спросил. – Скажите вы пожалуйста, я верно ехать на этот место?  

Я сделала шажок вперед и заглянула в бумажку – «Falkenstein». Дороги туда я не знала. Открыв рот, я вдруг почувствовала, что сейчас начну говорить по-русски! Каким-то неимоверным усилием я сомкнула губы и отрицательно мотнула головой.  

- Вот, блин! – досадливо поморщился велосипедист и, сунув бумажку обратно в карман, из другого тут же достал блокнот, быстро полистал и старательно произнес: – Извинение, где я найду … – и снова полез за бумажкой. – …Falkenstein?  

- Falkenstein – это старый замок, но я не знаю где это, – попыталась объяснить я.  

- Да, где это лежит? – закивал он, и стал показывать руками направо, налево и назад.  

Теперь я его рассмотрела – лет 22-х, 25-ти, симпатичный, с красивыми вьющимися волосами и с длинной челкой, падающей на лицо, небрит и потому пробиваются черные смешные усики. Под пальто темная рубашка с распахнутым воротом, а на ногах туфли – явно летние – с дырочками на подъемах.  

- Ты говоришь по-английски? – спросила я.  

- О! Да! – обрадовался он. – Великолепно! Я потерял свой путь! Я хочу попасть в Falkenstein. Они говорят, это возможно с велосипедом.  

- К сожалению, я не знаю, где это, – сказала я, поправляя на плечах лямки рюкзачка. – Я сюда приехала к моим дяде и тете и плохо знаю окрестности.  

- Я тоже.  

- Тебе надо поехать дальше, до какого-нибудь указательного знака, – посоветовала я. – Там есть схемы для туристов.  

- Да. Я так сделаю. Благодарю!  

- Удачи!  

Он только теперь на меня внимательно посмотрел, перевел взгляд на мои вездеходы-ботинки, потом снова на меня и, сказав опять по-немецки «До встречи», тронул велосипед, смешно виляя, отчего полы пальто болтались из стороны в сторону, словно фалды фрака. Постепенно велосипедист набрал ход и скрылся за поворотом. Я двинулась следом и только тогда заметила, что пошел снег – большими белыми мокрыми хлопьями. У меня перед глазами снова возник велосипедист и я вспомнила, что видела, как снежинки падают на его волосы, и на черные плечи, и на спину, но в тот момент не обратила внимания, что начался снег.  

«Он пошел как раз, когда мы разговаривали… – подумала я. – А он не знает немецкий… А я не стала говорить, что русская… Он так нелепо одет для велосипеда… И еще эта волосатая нога… Только по ней сразу можно догадаться, что он русский… Лишь у нас видела, чтобы подворачивали штанину… В пальто на горном велосипеде…»  

Снег шел все гуще и гуще. Глядя на летящие сверху мириады снежинок и наблюдая, как ландшафт вокруг исчезает, растворяясь в снежной пелене, я через несколько минут забыла о случайной встрече. Меня все сильнее беспокоило, смогу ли я в такой снегопад продолжить поход и где в случае необходимости спуститься в долину, чтобы уехать назад в Пфронтен.  

Через некоторое время снегопад начал утихать, но не прекратился. Похоже, он настроился неспешно и долго украшать собой окрестные горы, невзирая на еще зеленую кое-где листву и распустившиеся цветы.  

Теперь на дорожке, по которой я шла, тянулся велосипедный след.  

Внезапно дорожка вывела на открытое место и сразу посветлело. Деревья словно разбежались вверх и вниз по склону, и образовалась ровная площадка, огороженная у обрыва небольшим каменным парапетом, а у края стоял черный металлический крест. Я обошла его кругом, трогая рукой холодные жесткие грани, покрытые влагой, но кроме самого креста ничего не было – ни надписи, ни цветов, ни скамейки – только крест на фоне гор и снегопада, словно какая-то тайная ось. Было таинственно и величественно – горы, снег, красная листва, крест, тишина, одиночество – за этим ощущалось что-то вагнерианское, а впереди меня ожидало лебединое озеро Форгензее и замок над бездной водопада. Я стояла, облокотившись на парапет, и смотрела вдаль, вернее, в серую пелену, за которой рисовались темные вершины, вздымающие пики до небес, гигантские драконы, раскинувшие крылья, исполинские деревья с кронами, как грозовые тучи…  

- Я нашел Falkenstein! – услышала я за спиной и вздрогнула.  

- Ты меня напугал!  

- Извини! – он слез с велосипеда и подкатил его к парапету. – Я ехал неверным путем.  

- Почему?.. Ты же в итоге нашел Falkenstein.  

- Да, я нашел. И я понял, что еду неправильным путем. Я должен был вернуться назад. К тебе! – он заторопился. – Ты куда идешь? Могу ли я пойти с тобой?  

По-английски он говорил быстро, но не всегда правильно.  

- Мое имя Евгений. Я из России. Я здесь учусь… Наш университет…  

- Евгений… – повторила я совершенно по-русски, но он этого не заметил.  

- Да, Евгений! Женя! Юджин! А ты?  

- Ана, – назвалась я именем сестры.  

- Очень приятно познакомиться с тобой, Анна! Ты позволяешь мне идти с тобой? – он дрожал, словно замерз.  

- Это далеко, – сказала я.  

- Это очень хорошо, что далеко! – он схватился за руль велосипеда, словно собрался немедленно туда ехать. – Я бы желал, чтобы это было очень, очень далеко отсюда.  

И он вытер ладонью мокрое от снега лицо.  

Я подтянула на руках перчатки, хлопнула ладонями, посмотрела Жене в глаза, потом окинула его взглядом целиком, вместе с велосипедом, и сказала:  

- Ну что ж, идем!  

Некоторое время мы шли молча. Женя чуть позади катил велосипед и, хотя я видела метку магазина проката, все равно спросила:  

- Ты арендовал этот велосипед?  

- Да!  

- Я тоже люблю ездить на велосипеде, но когда погода теплая и снег не идет.  

- Я арендовал его вчера, – сказал Женя, словно оправдываясь. – Вчера было солнечно.  

Пройдя буквально двадцать шагов, я остановилась и еще раз скептически оглядела своего спутника.  

- Мне кажется, тебе не нравится, как я выгляжу? – заключил он, видя плачевное состояние своих туфель.  

- Ты выглядишь великолепно, – уверила я. – Но не для прогулки в горах.  

Я огляделась вокруг, высматривая местечко, где можно было бы укрыться от снега, но ничего подходящего не высмотрела и снова пошла вперед.  

- Где ты учишься?  

- В университете в Екатеринбурге. Екатеринбург – это русский город на Урале, который расположен на границе Европы и Азии...  

- А здесь в Германии?  

- Здесь я и несколько моих друзей проходим практику в DMG в Пфронтене.  

- Да, я видела! На Тиролерштрассе у них штаб-квартира.  

- Да, и учебная академия тоже там. Мы ходим туда на занятия.  

- Я сегодня проходила мимо.  

- Ты тоже живешь в Пфронтене?! – обрадовано спросил Женя.  

- Да. Я гощу у моих дяди и тети, а живу в Ирландии.  

- Ты ирландка?  

- Нет! Я немка! Но я живу в Ирландии.  

- Ты очень красивая девушка, – сказал Женя и тут же спросил. – У тебя есть друг?  

- Нет, – ответила я и это было правдой.  

- А куда мы идем? – быстро перевел он тему.  

- Похоже, мы уже на месте, – сказала я, увидев чуть впереди скалу с нависающим карнизом, под сенью которого не было снега, а нанесенные листья выглядели сухими. Часы на мобильном телефоне показывали 11:11.  

Нагнувшись, я забралась поглубже под карниз и, собрав листья в небольшую кучку, опустилась на нее коленями.  

- Забирайся сюда.  

Женя прислонил к скале велосипед и забрался под карниз, тоже устроившись на колени. Я достала из рюкзачка салфетки:  

- Вытри лицо.  

Потом я достала термос с кофе и пакет с бутербродами, стараясь, чтобы Женя не увидел мою карту, тем более, что на ней были пометки, сделанные по-русски.  

- Замерз? – спросила я.  

- Да, – заулыбался Женя посиневшими губами.  

А открутила от термоса стаканчик и налила кофе – он был с молоком и с сахаром и от него поднимался вкусно пахнущий пар.  

- Пей.  

Женя обхватил стаканчик ладонями, поднес ко рту и осторожно отхлебнул. Я вынула из пакета два огромных тетиных бутерброда с ветчиной и сыром, и один сунула Жене в руку.  

- Ешь.  

Он откусил небольшой кусок и хотел отнять руку, но я остановила его и, толкнув бутерброд обратно к его рту, повторила:  

- Ешь!  

Он откусил от бутерброда здоровенный кусок и, улыбаясь во весь рот, стал жевать. Я разулыбалась в ответ. Мне было хорошо. Мы, русские парень и девушка, живущие в столь легендарной для дяди Лео Сибири и никогда друг друга не знавшие, полчаса назад встретились в тирольских Альпах на высоте трех тысяч метров над уровнем моря, в снегопад, недалеко от руин замка Falkenstein, и устроились под скалой пить кофе и есть баварскую ветчину. Женя сидел напротив меня, держа в руках, словно царь, скипетр и державу – ломоть бутерброда и стакан с кофе – и мне вдруг вспомнилась фраза из фильма про Ивана Васильевича – «царь трапезничать желают» – и я представила, как мой новоявленный царь опешит, если я ее сейчас произнесу и рассмеялась. Он тоже рассмеялся и попытался что-то сказать, но у него ничего не вышло, и стало еще смешней, и руки его тряслись от смеха, и кофе грозил выплеснуться. Я закрыла себе лицо ладонями, словно вуалью, оставив только глаза, чтобы перестать смеяться. Секунд через десять мы успокоились.  

Расстегнув молнию на воротнике куртки, я сняла с шеи шарф. Чтобы не удариться головой о каменный карниз я, не вставая с колен, подползла к Жене вплотную, закинула шарф ему на шею и стала заправлять под воротник пальто. Он перестал жевать и смотрел мне в лицо карими глазами, а я старательно смотрела только на шарф, и на свои руки, и видела дважды откушенный бутерброд в одной его руке и пар над стаканчиком кофе в другой, и тогда я потянула его за шарф на себя и поцеловала в губы и почувствовала, как он сначала напрягся, а потом опустил ветчину и кофе на листву, и коснулся осторожно моей спины, и тут я оторвалась от его губ, и быстро отодвинулась назад.  

- Анна, – хрипло произнес он и попытался поймать меня за руку, но я в третий раз сказала: «Ешь!», и быстро откусила бутерброд, и мы одновременно заметили, что стаканчик с кофе опрокинулся.  

 

Полтора часа спустя, когда мы спустились в долину по очень-очень крутой тропе, по которой было страшно идти и приходилось вдвоем держать велосипед, и когда по камням перебрались через неширокую речку и вышли к железной дороге, снег, наконец, прекратился и в разрывы туч выглянуло солнце.  

Я ужасно устала. Достигнув крохотной станции, мы почти в одиночестве сидели в ожидании поезда, и я положила голову Жене на плечо и дремала, а он держал мою руку в своих, тихонько поглаживая ладошку, и тихим голосом рассказывал об учебе в университете, о том, что «универ» купил у DMG станки, а в их стоимость входит обучение нескольких человек, и что эти две недели уже скоро заканчиваются, и что он думал, что в Германии тепло и приехал в легкой куртке, и только вчера купил в Мюнхене это пальто, а кормят их хорошо, утром в отеле, а в обед в учебной академии, и что он первый раз в жизни за пределами России, и что он самый счастливый на земле человек, потому что встретил меня.  

- Скажи, для чего ты ехал на твоем велосипеде в Falkenstein? – наконец-то задала я давно интересующий меня вопрос. – Просто посмотреть или там у тебя было какое-то важное дело?  

- Мое самое важное дело – это встретить тебя!  

- Нет, скажи!  

- Это теперь совсем не важно. Когда я тебя увидел на горной тропе, все кроме тебя перестало существовать, поэтому я ничего не имею сказать.  

И я смирилась.  

 

В восьмом часу вечера в очередной раз позвонил дядя Лео и сообщил, что они с тетей выехали домой, а Ана осталась на ночь в Мюнхене у подруги и утром сразу уедет на занятия.  

- Как обстоят твои дела? Ты уже вернулась домой?  

- Все идет хорошо, – отрапортовала я бодрым голосом. – Я буду дома приблизительно в девять.  

- Ты где находишься, Гертруда? Возможно, мы можем забрать тебя? – иногда дядя в шутку называл меня Гертрудой. Этим именем я себя окрестила, можно сказать, сама. Однажды он спросил, какое немецкое имя я бы себе выбрала и я выпалила: Гертруда!  

- О, это большое имя!  

Он так и сказал – «большое» – и спросил:  

- Почему ты его выбрала?  

А я ему рассказала, что по-русски это имя означает «герой труда» и как это получилось. К рассказу, как и следовало, он отнесся с юмором и с тех пор стал в шутку называть меня Гертрудой.  

- Я нахожусь в кафе. Я познакомилась с хорошими людьми. Сейчас мы поужинаем, и они привезут меня на своей машине. Ты поцелуй тетю Аду вместо меня!  

Женя лежал рядом, положив голову мне на грудь, и слушал мою болтовню.  

- Мне нравится, как ты говоришь по-немецки, – сказал он, когда телефонный разговор закончился. – Теперь я буду учить немецкий. Научи меня, как разговаривать по-немецки.  

- В таком случае, как ты понимаешь, что тебе говорят люди из DMG?  

- На занятиях есть переводчик. Когда она отсутствует, мы говорим по-английски, но это хуже.  

Кто-то сунулся в дверь номера и, поняв, что заперто, громко постучал.  

- Жека! Ты дома?! Ты че там, с бабой что ли?! Или дрочишь?!  

Не дождавшись ответа, он снова позвал:  

- Эй, бля! Я там велик твой в гараже видел! Давай, вылазь! Пойдем в теннис сыграем!  

Еще раз стукнув, он ушел.  

- Это мой друг из университета, – сказал Женя. – Он ищет меня для игры в пинг-понг.  

- Как его имя?  

- Иван. Йоган. Я? Рихтих?  

- Верно, – я обняла его. – Мне пора уходить, меня уже ждут.  

Он сильно прижался ко мне, издав не то стон, не то рык, и посмотрел в глаза.  

- Нет, – сказала я. – Я сама не хочу уходить, но я должна идти.  

- Аня, дорогая, как я могу остаться в живых без тебя до завтра?..  

 

Домой я вернулась без шарфа.  

Дядюшка с тетушкой смотрели в гостиной телевизор. Чисто выбритый дядя Лео благоухал парфюмом и был одет в пижаму.  

- Как прошел твой поход? – спросил он, когда я, чмокнув тетю и его, бухнулась в кресло. – Ты дошла до Фюссена, как хотела?  

- Разумеется, дошла и всюду успела! – я показала дяде язык. – Я ездила на автобусе!  

- Это значит, что ты даже себя саму обхитрила! – рассмеялся довольный дядя. – Это значит, что все-таки белка Гертруда из Сибири испугалась нашего снегопада!  

- Дорогой, девочка поступила верно. В горах опасно и был такой большой снегопад, даже говорили по радио, – вступилась за меня тетя Ада и спросила, погладив меня по руке. – Тебе понравились бутерброды?  

- Я никогда не ела таких вкусных бутербродов! Спасибо, дорогая тетя! – поднявшись с кресла, я поцеловала тетушку, и, подбежав к дяде и обняв его сзади за шею, сказала прямо в ухо. – Вот ты приезжай в декабре к нам, потом посмотрим кто смелый, маленькая белка или толстый леопард!  

Он молниеносно схватил меня, словно пушинку перебросил себе поперек коленей и зарычал:  

- Как позволяешь ты себе называть меня толстым?!! – Я брыкалась и потихоньку визжала. – Я вовсе не толстый, я – большой!  

- Успокойтесь вы, – замахала руками на нас тетя. – Вы делаете такой большой шум, что весь Пфронтен приведете в беспорядок. Лео, девочке уже не десять лет, уже поздно браться за ее воспитание и хлопать по заду.  

Я со смехом сползла на пол, перевернулась на спину и перевела дух.  

- Тот молодой человек, о котором я тебе говорил утром, спрашивал о тебе, – сказал дядя Лео, как-то внимательно на меня глядя.  

На миг я подумала, что он откуда-то узнал о Жене! Может кто-то из местных видел нас в поезде или в гостинице и, узнав во мне русскую племянницу Крейсов, сообщил дяде?  

«Ну и что?» – тут же подумала я и наперекор всему сказала:  

- Ты можешь не поверить, дорогой дядюшка, но я и тут, в ваших немецких горах нашла себе одного русского парня!  

- Хм, что ж, – ухмыльнулся дядя Лео. – Это ясно, что твой русский парень крепко целует, если у девушки так припухают губы.  

И он довольно подмигнул. 

 


информация о работе
Проголосовать за работу
просмотры: [11226]
комментарии: [11]
голосов: [2]
(Evita, NinaArt)
закладки: [2]
(Evita, NinaArt)

Рассказ. Многа букав.


Комментарии (выбрать просмотр комментариев
списком, новые сверху)

Aika

 2012-12-04 00:21
Нее, не многа букафф, зря пугала.
Хорошо, Танюша. Рассказ с настроением, такой лёгкий, тёплый и светлый, несмотря на снег и мороз в нём.

tatyanagrin

 2012-12-04 18:43
Спасибо, Ирина! Что-то меня наша литературно-киношно-театральная чернуха так в свое время достала (да и сейчас достает, бывает), что я стала писать рассказы про исключительно нормальных людей в нормальной обстановке))) И это, оказалось, радует!

nefed

 2012-12-04 08:55
Ловко, а-я-яй! Пошла девушка старинной архитектурой полюбоваться, а кончилось всё, как всегда. Типа "греческой смоковницы".
У меня одноклассница лет десять жила в южной Германии и нас постоянно в гости звала: "Здесь такая красота!" В конце концов плюнула на немецкое гражданство, за которое многие мать родную продадут, и вернулась – живёт сейчас в Троицке в хрущёвке...

tatyanagrin

 2012-12-04 18:39
Ах, смоковница так смоковница)))
А вообще-то рассказ возник практически из ничего – из этюда, из попытки передать на одном языке, что люди разговаривают на другом, при этом сам другой язык не употребляя. Диалоги легко было написать на нормальном русском языке, но тогда не было бы ощущения, что говорят не на русском (я надеюсь, что такое ощущение все же есть))))

Про красоту с вашей одноклассницей согласна – там очень красиво. Но красота она везде красота и на нее везде стоит любоваться – хоть на Алтае, хоть в Альпах. А жить я предпочитаю дома – в России. Пусть там где я живу поскромней с красотой, но мне тут родней)))

Leo

 2012-12-04 14:53
Вспомнилась давняя быль: я спешил на оргию, а угодил в вытрезвон...
Мне тогда меньше повезло...:)

Evita

 2012-12-04 14:58
Татьяна, спасибо! С удовольствием прочла рассказ. Там так уютно, такие милые люди – не хотелось уходить из этой истории! ))

tatyanagrin

 2012-12-04 18:47
Спасибо, Лена!
Скажу вам от всех по секрету, что сейчас дописываю повестушечку (надо же когда-то начинать))), в которой встречаются и персонажи этого рассказа. Так что когда будете читать (надеюсь) то встретите их, как старых знакомых!

Evita

 2012-12-04 20:07
Буду рада! Надеюсь у них там все сложится хорошо))

tatyanagrin

 2012-12-04 18:48
Надо было наоборот, Арсений!! Стремились бы в вытрезвон – попали бы на оргию... Там же))))

NinaArt

 2012-12-05 13:49
Таня, скажу СПАСИБО!Написано вроде как репортаж, но сколько рисуется визуальных картин, как наяву.Удачи!

tatyanagrin

 2012-12-08 08:42
Спасибо, Нина! Если получаются картины (да хоть картинки, кадрики), то я довольна!

Читала, что есть люди с превалирующим слуховым восприятием, а есть со зрительным. Я точно со зрительным – у меня все, о чем пишу, "визуализируется" в голове. А если о чем-то читаю (не стихи) и не могу визуально это себе представить, то прочитанное часто проходит мимо.


 

  Электронный арт-журнал ARIFIS
Copyright © Arifis, 2005-2024
при перепечатке любых материалов, представленных на сайте, ссылка на arifis.ru обязательна
webmaster Eldemir ( 0.008)